Северянин. Трилогия

Лей Влад

— Почему?

— Да как-то незачем, — ответил Олаф. — Делать там нечего, торговать с местными бесполезно — они своими шкурами торгуют только на крупных рынках. Пришлым ничего не продают.

— Почему?

— Пришлые не дадут хорошую цену, — ответил Олаф, — а вот на рынке в крупном селении, да еще в рыночный день шкуру можно продать очень выгодно. Хотя, насколько я слышал, эти дикари предпочитают не продавать свой товар, а менять.

— На что?

— Оружие, инструмент, домашних животных. Все, что может пригодиться дома.

— В набеги не ходят?

— Ни разу о таком

не слышал. Да и воинов у них, вроде как, нет.

— Почему же их никто еще не захватил? Не стал ярлом?

— Ты меня спрашиваешь? — рассмеялся Олаф и навалился на рулевое весло. — Эй, гребцы! Пошевеливайся!

— Сам сядь на весла и попробуй, — тяжело дыша, ответил ему Копье.

— Мне не положено, я рулевой, — гордо ответил Олаф.

— Тогда заткнись и рули, — отрезал старик.

Наш драккар подошел к берегу и уперся носом в мягкий песок. Прямо перед нами расстилалась самая настоящая степь, если можно было ее так назвать — до самого горизонта шла долина, покрытая холмами и глубокими оврагами, в которых росла высокая трава. Ни одного деревца здесь не было. А вот полноценный лес, словно частокол, отделял степь от подножия гор, тянущихся вверх так высоко, что приходилось задирать голову — иначе их вершин и не увидеть.

— Плохое место… — проворчал Нуки. — Если мы хотим, чтобы нас не заметили, нужно идти дальше на север. Нужно найти место для стоянки возле скал. Там мы не будем бросаться в глаза. А здесь нас видно издалека.

— Не проблема, — ответил я, подбирая свою котомку, заготовленную заранее, — плывите на север, а мы вас найдем. Или же еще проще — завтра утром на рассвете встретимся на этом же месте.

— А если не успеете вернуться?

— Тогда вернетесь назад к скалам.

— Решено, — кивнул Нуки, — постарайтесь не задерживаться. Выяснили все, что можно, и назад. Если никакой угрозы нет — мы просто зайдем во фьорд.

— Если, — повторил я. — Для того и идем, чтобы узнать, что нас ждет.

— Никогда не думал, что побоюсь сразу зайти в Ольборг, — хмыкнул Кьетве.
– Это поселение всегда встречало нас радушно. Старый тэн даже выходил, чтобы приветствовать нас и узнать свежие новости.

— Времена меняются, — буркнул Олаф, — раньше по морю не рыскали ладьи ярла Рорха, а его люди не вырезали целые острова.

Мы со стариком спрыгнули за борт и медленно пошли к берегу. Воды было по колено, однако она уже была студеной. Блин, не представляю, как бы было мне, если бы в воду пришлось сигать собственной персоной, а не в «теле» Р`мора.

Но все же мы довольно быстро выбрались на берег, побрели по мокрому песку, в который то и дело проваливались ноги.

— Может, разведем костер, высушим ноги? — предложил я старику. Вроде как тут болячек не было или же они проходили быстро, но рисковать мне не хотелось. Как я тут лечиться буду? Или старика как тут лечить?

— Ты ведь воин? Вот и веди себя как воин! — проворчал старик. — Не пристало нам бояться воды. Высохнем, пока дойдем до Ольборга.

— Да я просто предложил, — пожал я плечами.

— И я бы согласился, — снова проворчал старик, — да вот только кто-то пообещал вернуться к драккару завтра утром. Так что сушить портки у нас времени нет. Идем!

И

мы пошли вперед, туда, где светило осеннее солнце, и где должно было находиться поселение. Или, что правильнее, все-таки город. Пусть и не крупный, если верить рассказам Олафа, но и не маленький. Всяко больше поселения на Длинном острове или Лейры на Одлоре. Я, конечно, Лейру не видел (там был мой персонаж, а не я сам), но по рассказам товарищей имел представление о размере поселения.

Мы брели по степи, не встречая никого по пути, и лишь когда потянулись поля, появились на них и люди. Все они, ковырявшиеся в земле, неизменно поднимали головы, оглядывали нас. Но на большее у них интереса не было.

Что ж, нас это устраивало.

Наконец, далеко впереди появился деревянный частокол — вот и Ольборг.

* * *

Ольборг оказался совершенно иным, чем то, что я себе напредставлял.

Возле распахнутых ворот, прямо на земле, сидела парочка воинов-привратников. Причем они не просто сидели, а дрыхли самым наглым образом. Подложили под задницы щиты, и сидят. Им, похоже, совершенно плевать на то, кто входит и выходит через ворота.

Рядом с этими доблестными стражами была свора собак — худые кабыздохи что-то ковыряли в грязи. Одна из них грызла здоровенную кость, поглядывая на меня и прикидывая, не получится ли погрызть и меня, или же наоборот, следя за мной — а ну, как этот грязный нод попытается отобрать вкуснейшую косточку?

Короче, в Ольборг мы прошли без всяких проблем. А я-то, наивняк, еще боялся, что со стражей возникнут проблемы, что они могут не пустить двух странствующих нодов. А оказалось…

Уж не знаю, с чего я так решил, но ожидал я увидеть пусть и невысокие, но все же каменные дома. А на деле — все те же низенькие строения, собранные из бревен, какие я видел на Длинном острове, где щели между этими самыми бревнами были забиты глиной.

Какой бы не был сам дом, а вот двери меня просто поразили — такое впечатление, что в Ольборге проводится конкурс на самую несуразную дверь. Всего пару дверей были сделаны из добротных досок, сбитых плотно вместе, все остальные были примером того, что может собрать какой-нибудь криворукий блоггер, в жизни пилы не видевший, из гов…хм…глины и палок. Я даже сначала решил, что это какой-то глюк — ну как так-то? Такие добротные домики, землянки, а двери в жилье словно бы не менялись лет двести. Какой вообще от них смысл, если не то что от ветра, они даже от снега защитить не смогут. Да чего там непогода, даже когда будет просто холодно, эти двери, больше напоминающие решето, даже тепло внутри дома не удержат.

Кстати о домах: с ними я тоже погорячился. Далеко не все из них были «добротными и прочными». Некоторые даже язык не поворачивался обозначить словом «дом». Скорее уж, шалаш.

Подобные архитектурные достопримечательности вообще не имели ни дверей, ни окон. Вход был закрыт шкурой, и все. Похоже, владельцам жилья этого было более чем достаточно.

Еще один тип домов мне вообще напомнил учебник по истории, где на одной из иллюстраций был изображен древний человек, небрежно закинувший себе на плечо сучковатую дубину, стоящий на фоне своего «дома».