"Сезам, откройся!"
Шрифт:
Удачный выбор кандидатов в перспективные агенты, сделанный в 1934 году высокопрофессиональными разведчикаминелегалами Шведом и Дейчем, нашел подтверждение в том, что Ким Филби не только сам к 1940 году проник в СИС и в дальнейшем превратился из агента — источника информации в активно действующего советского разведчика, но и его четыре товарища оказались на важных постах — три в британских спецслужбах: Бреджес, Блант и Кернкросс, и один — Маклин — в Форин Офисе.
На этом примере успешного превращения перспективных молодых агентов в чрезвычайно ценных источников самой важной и актуальной информации из государственного аппарата убедительно доказывается обоснованность
Итак, Ким Филби, о котором написано немало, к концу 40-х годов достигает в СИС такого авторитета, что его кандидатура начинает считаться наиболее вероятной на пост начальника британской разведки МИ-6. Именно тогда, как достойного представителя СИС, в 1949 году, его командируют в Вашингтон для связи с ЦРУ и ФБР. Этот пост по своему значению являлся не ниже, чем заместитель начальника СИС.
Так началось еще одно агентурное ТФП, причем в самую опасную для советской внешней разведки спецслужбу — в ЦРУ. Этот эпизод в жизни Филби оказался для меня связанным с Польшей и относился к периоду моей работы в подразделении нелегальной разведки ПГУ (внешней разведки). Тогда я только начинал работу по созданию нелегальной разведывательной резидентуры в Соединенных Штатах.
В 1949 году как раз завершал свою подготовку в Польше молодой разведчик Гарри. Мы перебрасывали его в США под видом американца польского происхождения. В качестве подтверждения права на американское гражданство ему было дано свидетельство о рождении в США и сообщены сведения о родителях-поляках, в свое время эмигрировавших из Польши в США. После рождения сына семья вернулась на родину, где все члены ее, в том числе и настоящий сын, погибли во время немецкой оккупации.
Гарри, проявив находчивость и смелость, заручился согласием американцев на его «возвращение» на родину, нелегально бежал в Скандинавию, откуда в начале 1950 года сразу же перебрался в США.
К этому времени во внешней разведке решалась проблема организации надежной и безопасной связи с Филби в США. Учитывая положение Филби в качестве представителя британской СИС при ЦРУ и ФБР, с руководством которых он постоянно общался, наша связь с ним должна была исключать малейшую возможность обратить на себя внимание этих спецслужб.
Мое предложение использовать Гарри в качестве посредника между Кимом Филби и нашей резидентурой в Нью-Йорке было принято, и такая схема связи функционировала безотказно до отъезда Филби из США в середине 1951 года.
Хотя сама по себе история продвижения Гарри в США представляет интерес, но поскольку о ней я уже рассказал в своих воспоминаниях и она не имеет прямого отношения к теме о ТФП в спецслужбы, остановлюсь еще раз подробнее на роли Филби.
Оказавшись в Вашингтоне в качестве представителя СИС, Филби, советский разведчик, пришел в непосредственное соприкосновение со многими представителями не только ЦРУ, но и ФБР. Он оказался в центре совпадения интересов сразу трех важнейших в мире спецслужб, причем о его принадлежности к советской внешней разведке две западные разведки пока не подозревали. В этом было его огромное преимущество в игре в своеобразный разведывательный покер, в которой у нашего игрока были скрытые козырные карты.
Разведывательная
Но главная цель, подсказанная внешней разведке самим Филби и умело им претворявшаяся в жизнь, состояла в другом: в закладке фундамента на будущее, в изучении кандидатов из числа сотрудников американских спецслужб на предмет привлечения их к сотрудничеству. При этом Филби исходил не только и, пожалуй, не столько из осуществления вербовки от имени советской внешней разведки, сколько, главным образом, от имени британской разведки. Тем более что такую «легенду» ему лично было легче и естественнее поддерживать. В этом отношении на руку Филби играло прочно завоеванное им доверие контрразведчика Джеймса Энглтона, позже ставшего руководителем всей контрразведки ЦРУ.
Филби правильно оценил этого главного «борца с КГБ», который уже тогда пользовался неограниченным авторитетом в ЦРУ и ФБР, зарекомендовав себя самым активным из инициаторов и организаторов поисков в ЦРУ «коммунистических агентов».
Дружба Филби и Энглтона, стремление последнего советоваться с нашим разведчиком, в том числе по проблемам безопасности в ЦРУ, были лучшей рекомендацией для всех остальных сотрудников этой службы дружить с представителем британской разведки.
Как пишет Брук-Шеферд: «Некоторые ведущие сотрудники, вроде Джеймса Энглтона, сидели, восхищаясь, у ног Филби… Их доверие к нему было полнейшим, что позволяло сообщать о всех американских операциях против советского блока» (Брук-Шеферд, Гордон. Штормовые птицы. Нью-Йорк, 1990).
В начале 50-х годов Энглтон еще не был главой контрразведывательной службы ЦРУ, но уже успешно шел к этому, по существу, второму по власти и значению посту в этой спецслужбе, который он занял в 1954 году.
Но уже тогда Энглтон, еще в 1944 году повстречавшийся в Англии с Филби, во всем ему подражал.
Когда Филби в 1949 году прибыл в Вашингтон, они стали встречаться регулярно раз в неделю, чтобы «за виски» обсуждать свои проблемы. Лучшей характеристикой искусства Филби завладевать доверием интересующих его людей и оказывать влияние на них могут быть слова Арнульфа Конради:
«Энглтон доверял Филби почти все, что знал сам, не получая от него взамен ничего. Сведения о ЦРУ, которые Филби, без сомнения, передал Советам, были настолько всеобъемлющими, что его биографы на полном серьезе считают, что после его разоблачения ЦРУ следовало бы распустить и создать заново» (Конради А. Жизнь и смерть Джеймса Хесуса Энглтона, который боролся с КГБ. Франкфуртер Алльгемайне Магазин. 1992, март).
О степени откровенности Энглтона перед Филби свидетельствуют другие слова этой же статьи. Автор справедливо отмечает, что вера Энглтона в Филби была настолько сильна, что после бегства в Советский Союз Гая Берджеса и Дональда Маклина и отзыва Филби в Лондон, где началось расследование его причастности к этому событию, Энглтон, бывший уже начальником службы контрразведки ЦРУ и развернувший небывалую охоту за «кротом», то есть агентами КГБ в самом ЦРУ, продолжал по-прежнему верить в невиновность Филби.