Сезон дикой охоты
Шрифт:
— Постой. А когда же он стал ходить с брюнеткой?
— Да в этот же день! Я сама видела, как после обеда он стучался в ее номер. Она приехала больная, как все говорят, на следующий день к завтраку не вышла, к обеду тоже. И он постучался в номер. Я еще слышала, как этот Валера сказал: «Регина, открой, пожалуйста!»
— И что?
— Дверь открылась. Мне показалось, что она испугалась. Просто в лице изменилась, как та дама в столовой. Потом слегка попятилась, и он вошел. Он еще что-то сказал, но я не расслышала. К ужину они уже пришли вместе.
— А
— Да. Уехала. А эти двое стали просто неразлучны. Оля так и шипела: «Нет, ты посмотри! Она же на десять лет его старше! Старуха!»
— А ей самой сколько же? — невольно усмехнулся Антон.
— Как и мне, двадцать. Кстати, они не были похожи на влюбленных.
— Вот как?
— Скорее, деловые партнеры. Хотя… Может, это они на людях так?
Но он уже ухватился за эту спасительную мысль. Может, и не было никакой измены? Эти люди были просто деловыми партнерами. И все.
— Нет, ты вспомни, пожалуйста. Для меня это очень важно. Может, он и не ночевал в ее номере? Ведь он же снял для себя отдельный, двухместный!
— Ночевал, — негромко, но настойчиво сказала Мила. — И они были любовниками. Если я сказала, что не было впечатления, как от влюбленной пары, то это еще ничего не значит. Ведь ты тоже хотел переночевать у меня. Но разве между нами любовь? Это просто курортный роман. Чтобы было потом, что вспомнить.
— Но никто же не видел, как они целовались!
— Они везде ходили вместе. И он не обращал внимания на других женщин. Все внимание только ей.
— Черт возьми!
— Что с тобой?
— Ничего. — Он вдруг почувствовал, что очень устал и хочет спать. На сегодня хватит впечатлений, к тому же ночь на дворе. Глубокая ночь. Посмотрел на Милу вопросительно: — Ты устала?
— Я? Нет, ничего. Красиво здесь.
— Давай, я тебя провожу в номер.
— В номер? — откровенно удивилась Мила. — Что и это все?
— В каком смысле «все»?
— Ну, ты должен водить меня по разным кафе, ресторанам, подарить цветы, маленькие подарки, наобещать кучу всего, пока я не соглашусь отправиться в твой номер. Потому что в нашем наверняка расположилась Ольга с каким-нибудь мужиком. Я почему-то думала, что это будешь ты.
— Давай-ка лучше отправимся спать. — Он даже зевнул. — Подумать только, еще сегодня утром я был где-то под Ростовом! То есть, получается, что уже вчера. Второй час ночи.
— Смешно! — Мила и в самом деле тихонько рас смеялась. — Первый в жизни курортный роман, и тот не по правилам! Может, я тебе не нравлюсь?
— Нравишься. Но только давай об этом завтра поговорим. Ну что, пошли?
Она поднялась, взяла с коряги его свитер, бережно отряхнула:
— Возьми. Модный, дорогой… Только что же я Оле скажу?
— Ты это о чем?
— О нас с тобой. Она ведь на тебя сразу глаз положила. «Этот, — говорит, — богатенький Буратино, сразу видно. Наверняка хозяин фирмы, имеет солидный бизнес. Надо его во что бы то ни стало зацепить».
— С чего она это взяла? — пробормотал
— Не знаю. Она ж на кассе сидит, у нее глаз наметанный! Сколько через нее за день людей проходит! Это я среди салатов. Только успевай-поворачивайся! Накладывай, взвешивай, ценники наклеивай. Ольга теперь на меня обязательно будет дуться. Эти мальчишки ей ни к чему, она замуж хочет.
— А ты?
— Кто ж не хочет? Только я навязываться не умею. Наверное, не надо мне больше на юг ездить.
Они брели по берегу в сторону пансионата. Вокруг царило беззаботное веселье. В маленьких открытых кафе играла музыка, опьяненные жарой и сладостным бездельем люди собирались встретить здесь, возле пляжа, рассвет.
— Не хочется спать, — пожаловалась Мила.
Он откровенно зевнул, взял ее под локоть, затем настойчиво продолжил свой путь к пансионату. Перед дверью двести одиннадцатого номера вежливо сказал: «Спокойной ночи», — и развернулся к девушке спиной. Она отперла дверь, негромко пробормотала: «Вроде никого», — и на этом приятный вечер почти закончился. Почти потому, что примерно через час, когда Антон уже забылся глубоким сном, в дверь его номера негромко, но настойчиво постучали.
Стучали долго, пока он не встал и не побрел, словно лунатик, к двери. Когда открыл ее, увидел на пороге Милу.
— Извини, — смущенно пробормотала она. — Там Оля с молодым человеком. Они меня, конечно, не выгоняют, но смотреть на все это как-то неловко. Они уже и в постель легли! Я не могу бродить одна по пляжу ночью. Мне просто некуда больше идти. Извини.
Он молча посторонился, пропустил ее в номер, потом кивнул на свободную кровать:
— Спи.
После этих слов упал обратно на жаркие, смятые простыни и снова будто провалился в глубокий колодец. Последней его мыслью было: «А ведь еще вчера утром я был где-то под Ростовом!»
Проснувшись, он первым делом потянулся к часам. Без десяти девять. Хорошо выспался! И тут с соседней кровати раздался сонный женский голос:
— Сколько времени?
— Без десяти девять, — машинально ответил он. Потом спохватился: — Мила? Ты еще здесь?
— Спать очень хочется, — зевнула она. — Ой, а завтрак! Надо бежать! Ты займи мне место, ладно? А я быстренько сбегаю в номер, переоденусь. Не смотри, не смотри!
Закрывала она при этом лицо, на котором размазалась косметика, а не вылезающую из расстегнутой блузки грудь. Вскочила с постели и кинулась к дверям. Он услышал, как щелкнул замок, и перевернулся на другой бок. Подумаешь, завтрак! А потом вдруг захотелось есть. Очень захотелось.
И он, переборов лень, встал и, наскоро умывшись, пошел занимать место в столовой. Расположившись за столиком, тут же отметил заискивающую улыбку Мишиной жены, нашептывающей что-то на ухо юной хорошенькой дочке. Нет, господа, поздно. Все, что могли, вы уже сказали.