Сгореть в огне

Лемад Ника

– Могу поинтересоваться – для чего вам эти знания, Хамир? Метите в высшие инспекторы? – Райер поднял подбородок выше, ректор холодно продолжил: – Что-то я не заметил у вас подобных способностей.

– Я… Думал, в книгах описаны способы получения этих способностей, – он нес полнейшую ерунду. Поза Райера была расслабленной, но внутри начинал нервничать, потому что ректор вел себя непредсказуемо. – Возможно, если постараться, я смогу…

– Поэтому у вас все губы опухли? – поинтересовался Таймин Крид, кивая на его лицо. Джун склонил голову еще ниже, незаметно сжимая пальцы под журналом,

который схватил в руки. Райер почувствовал прилив уверенности и чуть улыбнулся. Но неожиданно ректор вернул ему улыбку. – От усилий губы кусали? Книги целовали в благодарность за полученные знания? – Устремил взгляд в темноту. – Кто там еще есть?

Джун выдохнул и с усилием поднялся на ноги.

– Ректор Крид, я поговорю с Хамиром, он больше не появится в архиве и перестанет искать то, что ему совершенно не нужно. У него нет таких способностей, вы правы.

– Хамир, – с угрозой повторил ректор, проигнорировав слова Джуна. – Мне самому посмотреть?

– Я, – Сайя вышла из полумрака того же пролета, что и Райер перед этим, обойдя стеллажи в конце. Мужчины замолчали и уставились на нее. Сайя вытерла губы, размазав помаду еще сильнее, Райер ошеломленно моргнул и едва успел придержать пошатнувшегося Джуна, который быстро выпрямился. – Я с ним. Мы обсуждали живопись.

Минуту ректор просто смотрел на нее, потом его глаза потемнели.

– Вам не кажется, что… – замолчал, растер виски, откинул назад волосы, все так же не сводя глаз с помады на подбородке ученицы. – Синора. Это уже ни в какие рамки не лезет! В архиве…? Что…? Живопись??

Сайя сообразила, что ей следует смутиться. Она опустила голову вниз и быстро прошла к выходу, вытирая на ходу краску с лица. Джун и Райер двинулись за ней, надеясь, что ректор пойдет следом.

Таймин Крид еще раз оглядел зал, после чего вышел и запер дверь. Райеру осталось полагаться на то, что у Верены есть ключ и ему не придется возвращаться, чтобы вытащить ее оттуда.

Его беспокоил Джун, который бледнел на глазах, но упорно шел вперед, к лестнице, не оборачиваясь.

– Ты как?

– Мне нужно в комнату, – прошептал Джун, сжимая пальцы в карманах школьных брюк. Его лоб и виски покрылись испариной, щеки горели, что выглядело пугающе на фоне мертвенно белой кожи. – Хамир, он ушел? Я сейчас отключусь. Найди что-нибудь…

Джун не договорил, повалился вперед. Райер едва успел его поймать, чтобы напарник не разбил лицо, оглянулся, пытаясь вспомнить, есть ли поблизости хоть какой-то закрытый угол, где можно спрятать Хоёна. Похолодел, когда услышал шаги по лестнице с первого этажа, начиная судорожно придумывать, как будет объяснять состояние Джуна: никак нельзя допустить, чтобы напарник попал в руки школьных медиков.

– Что с ним? – это была Сайя. Райер никогда не думал, что будет так рад ее видеть.

– Есть здесь кабинет не слишком посещаемый? – постарался, чтобы голос прозвучал ровно и не выдал ужас, который он испытывал.

– Да, сразу под лестницей, там сторож иногда спит ночью, – Сайя не стала дальше расспрашивать, помогла Райеру перекинуть Джуна через плечо и повела к небольшой каморке, где Райер головой задел потолок, и где все обстановка состояла из стула, потертого

коврика у двери и кровати. Узкой, короткой, ноги Хоёна остались свисать на пол и Сайя подставила под них стул. Обеспокоенно всмотрелась в закрытые глаза, потрогала горячий и мокрый лоб.

– Он болен?

– Нет, – качнул головой Райер. – Не поел с утра, все с ним будет в порядке. Слушай, спасибо. – Глянул на дверь и Сайя поняла, что он сейчас попросит ее уйти. – Можешь никому не рассказывать? Парень, теряющий сознание от голода – зрелище так себе, Джун потом в глаза одноклассникам не сможет смотреть.

– Конечно. И не собиралась. Может, принести еды?

– Не нужно, – Райер мягко улыбнулся. – Ты иди. Он сейчас придет в себя – и мы вернемся в свою комнату.

Сайя засомневалась, но глаза парня были такими чистыми, как небо, ни облачка лжи. И смотрел он открыто, и улыбался беззаботно, будто переживать было не о чем.

– Ладно, – она подняла с пола свой рюкзак, бросила еще один взгляд на Джуна. – Тогда до завтра?

– До завтра.

– Слушай, хотела сказать, – Сайя уже взялась за ручку двери, тут вспомнила, зачем искала его перед тем, как оказаться в архиве. Подумала о том, чему стала свидетелем в самом архиве, и Хамир, глядя в стекла ее очков, в этот момент подумал о том же, представил, как он выглядел с наставницей на руках. Их взгляды на миг встретились и тут же смущенно разошлись в стороны. Райер опустил голову вниз, разглядывая свои ботинки. – По поводу кофе. И наставницы. – Он начал мысленно подталкивать ее к выходу.

– Может, в другой раз? Завтра, например? – ему нужно придумать правдоподобную историю, а сейчас он был не в состоянии шевелить мозгами: Джун его сильно напугал.

– Выпьем кофе? – тут же спросила Сайя. – Ты извини за мои слова…

– Да, согласен, – быстро ответил Райер, готовый уже вытолкать ее за дверь собственноручно. Джун пошевелился. – Я угощу тебя кофе.

Как только за Сайей закрылась дверь, Райер как можно тише повернул защелку, запирая вход в их укрытие. Вернулся к кровати, достал из рюкзака флягу с настойкой амилазиума и протянул ее Джуну.

– Пей. Ты потерял сознание.

– Не сейчас, – Джун слабо оттолкнул протянутую руку с наркотиком. Приподнял голову и уронил обратно, по лицу пробежала гримаса боли, и Райер сжал его пальцы, изо всех сил желая забрать хоть часть его проклятья. Но все, что он мог – лишь быть рядом и стараться облегчить последствия.

– Ты же знаешь, что нельзя воздействовать на двоих одновременно, еще и контрастно! Еще и с моим блоком, черт тебя дери! Сдохнуть хочешь в лаборатории? Мало тебе? – яростно процедил он.

– Умолкни, – прошептал Джун, выдергивая руки и хватаясь за голову, чувствуя каждый шов, который соединял кости черепа. Все они глухо ныли, будто пытались расползтись в разные стороны. – Этот ректор… Он не поддался. Он просто стряхнул меня, понимаешь?

Райер тяжело опустился на пол у кровати, вникая в смысл слов.

– У него блок?

– Нет. Ни одного, это что-то другое. Я не смог ни за что зацепиться, такое ощущение, что он… – Джун надавил на глаза, боль становилась сильнее. – Проклятье… Я не хочу пить эту отраву.