Шафранная мантия. (THE SAFRON ROBE)
Шрифт:
Я вытянул губы, поднял брови и нахмурился так же, как совсем недавно господин Настоятель хмурился при мне.
Критически оглядев малыша с головы до ног, я наконец сказал:
— Вот что я тебе скажу. Давай на некоторое время оставим этот вопрос. Я подумаю об этом и отвечу тебе со временем. Мой Наставник, Лама Мингьяр Дондуп, знает все, и я попрошу его дать мне совет.
Я увидел наполовину опустевший пакет с индийскими сластями, свернул его и протянул изумленному малышу.
— Вот! — сказал я. — Возьми, это поможет тебе думать не только о духовных вещах. Теперь ты должен уйти, потому что я хочу остаться здесь один. Мне нужно
Я взял его под локоть, подвел к двери и легонько подтолкнул вперед. Он поспешил удалиться, наверное, опасаясь, что я передумаю и захочу вернуть себе сласти.
Когда он ушел, я занялся более важными вещами. На одном из мешков я увидел прекрасный кусок веревки. Я подошел и аккуратно отвязал его. Потом я подошел к окну, и мы с котом занялись замечательной игрой. Кот ловил кончик веревки, то прыгая по мешкам, то протискиваясь между ними. Нам было очень весело.
Потом он подошел, ткнулся в меня, стал на задние лапы и поднял хвост, сказав: «Мур!» Еще мгновение, и он запрыгнул на подоконник и исчез, отправившись на одну из своих удивительных прогулок. Я засунул кусок шнура в свою мантию и пошел прочь. Выйдя за дверь, я прошел по коридору и наконец добрался до своей комнаты.
Некоторое время я стоял, разглядывая самую важную картинку. Это была мужская фигура, на которой можно было разглядеть внутренности. В одном месте было нарисовано горло, а слева от него были изображены два монаха, занятые задуванием воздуха в левое легкое. Справа находились монахи, задувавшие воздух в правое легкое. Монахи работали усердно.
Дальше было нарисовано сердце. Здесь монахи качали кровь, вернее, какую-то жидкость, в которой кровь узнавалась с трудом. Еще дальше располагалась большая камера, которая была желудком. Один монах, наверное, старший, сидел за столом, тогда как другие пятеро суетились, поднося ему еду. Главный монах вел подсчет принесенных продуктов.
Еще одна группа монахов черпала желчь из желчного пузыря и поливала ею пищу, помогая процессу пищеварения. В это время другие трудились над чем-то, напоминавшем химическую фабрику — это была печень, — они растворяли разнообразные вещества в чанах с кислотой. Я зачарованно рассматривал эту картинку, потому что дальше тянулись кольца, изображавшие кишечник. Монахи набивали его всевозможными веществами.
На месте почек были нарисованы два монаха, которые разделяли различные жидкости и, разобравшись с ними, рассылали в нужных направлениях. Но самое интересное находилось под мочевым пузырем. Два монаха сидели по разные стороны от какой-то трубы. Очевидно, они регулировали поток жидкости.
Мой взгляд вернулся к лицу фигуры. Неудивительно, что оно выглядело так печально, ведь внутри этого мужчины жило столько людей. Все они непонятно как забрались туда и вытворяли там разные фокусы!
Некоторое время я стоял, погруженный в приятное созерцание и фантазии, связанные с маленькими человечками.
Вдруг легкий толчок в дверь заставил ее отвориться. Я обернулся и увидел, что там стоит мой Наставник, лама Мингьяр Дондуп. Он одобрительно улыбнулся, застав меня изучающим картину.
— Это очень старая картина. Ее оригинал выполнен мастером из Китая. Первоначально картина была сделана в натуральную величину на шпоне, изготовленном из различных по род дерева. Я видел оригинал, он выглядит действительно прекрасно.
Я слышал, ты произвел хорошее впечатление на господина Настоятеля. Он сказал мне, что, по его мнению,
С некоторой иронией в голосе он добавил:
— Я заверил его, что Высочайший был того же мнения. В моей голове все еще носились мысли о религии, поэтому я робко спросил:
— Мастер, могу ли я задать вопрос, который очень беспокоит меня?
— Конечно, можешь. Если смогу, с удовольствием помогу тебе. Но давай пойдем в мою комнату, устроимся поудобнее и выпьем чая.
Он проследовал в свою комнату, заметив мельком, что мой пакет с лакомствами заметно уменьшился. Там он вызвал слугу, и скоро чай уже стоял перед нами. После того, как мы покончили с едой, Лама улыбнулся мне и сказал:
— Ну, что же тебя беспокоит? Не торопись и расскажи мне обо всем. Если нужно, мы не пойдем на вечернюю службу.
Он сел в позу лотоса и сложил руки на коленях. Сел и я, вернее, прилег на бок. Я пытался упорядочить свои мысли, чтобы коротко и членораздельно сформулировать вопрос.
— Благородный Мастер, — наконец начал я, — меня беспокоит вопрос о религии. Я не вижу в ней никакой пользы. Я молюсь, молятся другие, и ничего после наших молитв не происходит. Кажется, что мы молимся в пустоту, что Бог не слушает наши молитвы. Создается впечатление, что мы живем в мире иллюзий, а молитвы — лишь одна из таких иллюзий. Я знаю, многие странники обращаются к ламам за помощью, прося разрешить их проблемы, но я никогда не слышал, чтобы это кому-нибудь помогло. Мой отец — когда у меня еще был отец — постоянно нанимал священников, но я не замечал, чтобы наша жизнь при этом становилась лучше. Мастер, можете ли вы мне указать хоть на какую-то пользу от религии?
Наставник некоторое время молчал, разглядывая свои сложенные руки. Наконец он тяжело вздохнул и посмотрел прямо на меня.
— Лобсанг, — сказал он, — религия на самом деле очень нужная вещь. Она абсолютно необходима и очень важна тем, что открывает для своих приверженцев Духовный Путь. Без религии люди были бы хуже диких зверей. Без религии им был бы чужд голос совести. Я хочу сказать, что не важно, является ли человек индуистом, буддистом, христианином или иудеем. У всех людей красная кровь, и все веры, которые они исповедуют, по своей сути сводятся к одному.
Наставник остановился и посмотрел на меня, стараясь определить, понимаю ли я то, о чем идет речь. Я кивнул, и он продолжил:
— Здесь, на Земле, большинство людей очень похожи на детей в школе, которые никогда не видели Главного Учителя и мира за пределами школы. Представь себе здание школы, полностью огражденное высокими стенами; в этой школе есть разные учителя, но главные из них никогда не показываются в обычных классах. Ученики в этой школе имеют все основания полагать, что Главных Учителей не существует, у них даже не возникают мысли о том, что есть кто-то выше, чем их привычные наставники. И только когда человек сдает экзамены и готов перейти на более высокую ступень, он оказывается способным выйти за пределы школьных стен, посмотреть окружающий мир и, возможно, встретить Главного Учителя. Люди очень часто требуют доказательств. Они считают, что должны иметь доказательства всего, в том числе и доказательство существования Бога. Единственный способ получить эти доказательства — это научиться совершать астральные путешествия и развить свой дар ясновидения. Дело в том, что Великую Истину можно отыскать лишь вырвавшись за пределы объективного мира.