Шаг первый

Яковлев Михаил

Я посмотрел в его глаза, источающие вязкий черный туман. Бесчувственные глаза, которые уже вынесли приговор одному мастеру Хаул’дир и начал злиться. Ну уж нет, мать твою. Так просто я не дамся. Отодвинув боль на задний план, я рванулся за отлетевшим в сторону клинком, но не успел.

Палаш, ведомый телекинетическим воздействием, отлетел далеко в сторону, вонзившись в деревянную стену дома и пробив ее насквозь. Я попытался остановить движение, но получил ногой в живот и снова отлетел в сторону. Вскочив, я раскинул руки в стороны с огромной скоростью впитывая окружающую меня густую силу. Еще никогда я не делал этого с такой скоростью и напором.

Одновременно с

этим я сделал еще два действия. Первое, сформировал из своей силы панцирь, призванный защитить грудь и дополнительно, не останавливаясь на этом, барьер из сырой силы прямо перед собой – просто усилием воли уплотнив ее. Оставшуюся же силу пустил на то, чтобы сформировать три подобия призрачных кинжалов, которые с огромной скоростью помчались в сторону Хаула.

Лжебеор даже не шевельнулся. Я лишь почувствовал, как сила вокруг пришла в движение, закрутилась и растворила мои кинжалы, даже не заметив. А спустя мгновение, Беор топнул, одновременно с этим выплескивая во вне еще большее количество ужасающей энергии. Пространство и так переполненное демоническими эманациями просто взорвалось. Меня спас панцирь. Телекинетический удар был такой мощи, что я пробил стену спиной и вылетел из дома, прямиком во внутренний двор.

При падении на землю я не чувствовал практически ничего. Если до этого я мог ругаться и мысленно проклинать Хаула, то сейчас, не мог связать и двух слов, так сильно меня приложило об землю. Перед глазами все плыло. С трудом, но я перевернулся на бок, поднял глаза и зафиксировал тварь, которая в этот момент легко выскочил из дома через дыру в стене. На губах одержимого по-прежнему играла адская ухмылка и я понял, что пока я не дам ему пищу, пока не испугаюсь, моя жизнь не прервется. Нужно использовать этот шанс.

Обратившись внутрь себя, я обнаружил, что часть поглощенной энергии уже успела перевариться. Перевалившись на живот, я вонзил обе руки в землю, сдирая ногти и глубоко впиваясь пальцами в дерн, вливая в него практически всю энергию, что сейчас была мне доступна. Земля передо мной вспучилась, а потом взорвалась, заслоняя меня от демона стеной из пыли и мелко порубленной травы.

Все еще лежа, я поднял правую руку и на остатках энергии начал формировать плеть из силы, чтобы нанести удар, но не успел. Пыль передо мной разнесло в стороны, а сквозь нее пронеслась неясная тень. Скосив глаза, я увидел, что Беор стоит справа от меня направив руки в мою сторону. Едва я повернул голову, как Хаул странно дернул кистями, сначала одной, потом второй, выпуская в меня два сгустка, пылающих от влитой в них энергии. От первого я успел уйти резко перевернувшись. От второго не дали уйти сломанные ребра, полыхнувшие болью при резком движении. Единственное что я успел сделать – это заслониться правой рукой окутанной сырой, остаточной силой.Отлетая, я снес часть забора и приземлился недалеко от памятной двери. Циркуляция поглощенной силы через организм приглушила боль, помогла остаться в сознании и дала даже какое-то подобие ясности в голове.

Похоже, другого выхода не остается, с такой подпиткой он слишком силен, а впереди еще один сильный противник. Еще до того, как увидеть то, что было уготовано мне демоном, я ощутил, как вся сила. Вся доступная ему сила начинает собираться в одну точку. Подняв взгляд, я увидел, что служитель стоит, вытянув руки вверх, а между его ладонями закручивается воронка из силы колоссальных размеров, высотой в три человеческих роста вихрь из тьмы выглядел ужасающе. Такая мощь способна уничтожить всю эту деревню, камня на камне тут не оставив, а я впервые вижу, чтобы Хаул так виртуозно управлялся с тьмой. Если он ударит

в меня этой мощью, мне не выстоять, даже со всем своим нынешним резервом.

Правда есть маленький шанс, один на тысячу. По характерным завихрениям силы, я понял, что Хаул напрямую питается страхом, который испытывают люди, мучаясь в иллюзорных мирах Похоти. Кошмарных мирах.

В ту секунду, когда служитель шагнул вперед, направляя руки в мою сторону я уже знал, что сделаю. Превозмогая боль и заставляя вдруг враз ставшее тяжелым, тело шевелиться я вскочил на одно колено и, вскинув руку в сторону Беора, выплеснул всю свою успевшую перевариться тьму во вне, заставляя ее облепить огромную воронку, закручивающуюся в руках твари.

Раскрученная до предела энергия с легкостью всосала весь мой запас, а воронка еще больше прибавила в объеме, на что и был расчет. В ту секунду, когда Лжебеор был занят укрощением резко увеличившегося объема энергии я толкнул эту свою силу от себя. Всего на долю секунды, он потерял над своим творением контроль, и я воспользовался этим мгновеньем сполна. Обретя контроль над воронкой, я наклонил ее так, чтобы в зоне поражения находился дом, с укрывшимися в нем селянами и молясь лишь о том, чтобы Керг находился не во дворе таверны, дестабилизировал структуру. Едва это произошло, как я рванулся вправо, подцепляя дверь и затаскивая ее на себя.

Последнее что я помню, это яркая вспышка, грохот, а потом спасительную темноту, унесшую меня в даль от боли и сомнений в сделанном выборе.

***

Я приходил в себя урывками, будто выныривая из темного узкого колодца, не осознавая, где я и что происходит. Сперва начало возвращаться ощущение тела, вернее, сначала я начал ощущать дискомфорт, который, спустя какое-то время перерос в дичайшую боль, вырвавшую меня из забвения. Затем пришел стук сердца, болью отдающийся в груди, и давящий гул в ушах, а перед закрытыми глазами стали проплывать кроваво красные пятна. Спустя какое-то время, когда я достаточно пришел в себя, а боль слегка отступила под напором адреналина, пришло осознание того, что я так и лежу на земле, накрытый дубовой дверью, вырванной из дома Беора. Понял я это по ручке , которая больно упиралась мне в бок, оказывая давление на тазовую кость и доставляя гамму неприятных ощущений.

С трудом, упираясь всем телом и прилагая все оставшиеся усилия, я смог скатить ее с себя. Перевалившись на бок, я оперся на локоть левой руки (правая была сломана и болела так, что я не мог ей даже пошевелить) и осмотрелся. Последствия взрыва буквально разделили деревню на две части.

Та, что находилась за моей спиной в момент взрыва воронки была практически не тронута. Из разрушений только выбитые стекла. Что касалось той части, куда была направлена основная часть разрушительной энергии, все было полностью засыпано деревянным мусором и кусками глины в перемешку с кирпичами. Земля местами зияла глубокими ямами и рытвинами, а в том месте, где использовалась эта разрушительная мощь зиял глубокий провал, из которого фонило легкими демоническими эманациями – Хаул все еще был жив.

Напрягая все свои силы, я оперся на левую руку и пошатываясь, встал. Сначала перевалился на левое колено, выставив правую ногу вперед, а потом оттолкнулся и в одно движение встал на обе ноги, скособочившись, прижимая к себе правую руку. Попытка выпрямиться сразу же была прервана вспыхнувшей в груди резкой болью, а любое малейшее движение правой рукой сразу каралось темными пятнами перед глазами и дезориентацией.

Хромая и подволакивая левую ногу я подошел к краю провала и посмотрел вниз, на Хаула. Точнее на то, что от него осталось.