Шаг сквозь туман 2

Корьев Сергей Юрьевич

– Нет, вы это видели?
– возмутился юноша, - они, что здесь все сума сошли? Какая управа, какой голова? Вы тут сидите, а я на почту, может, оттуда позвонить удастся.

Алексей побежал к зданию с надписью «Почтамптъ».

– Чёрти что, - пробурчал он, подойдя к дверям, столкнувшись с солидным мужчиной в пальто и с тростью в руках.

– Эй, уважаемый, скажите, какое сегодня число?
– обратился он к нему.

Тот с удивлением взглянув на Алексея, ответил:

– Не знаю, сударь, где вы были вчера и что

пили, но сегодня на дворе десятое октября одна тысяча девятьсот четырнадцатого года. Советую Вам проспаться, а затем к добропорядочным гражданам приставать с глупыми вопросами.

Алексей, покрутив пальцем у виска, буркнул:

– И этот туда же!

Открыв дверь, он исчез из вида. Правда через пару минут вылетел оттуда как ошпаренный и направился к зданию, где размещался полицейский участок.

– Алексей,- крикнула я, - куда ты? Подожди, не ходи.

Однако, тот, махнув рукой, продолжил свой путь. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Появились два киношных полицейских, подобных я видела в отечественных сериалах, и направились к Алексею.

– Юноша, постойте, - начал один из них.

– А я как раз к вам, - обрадовался Алексей.

– Да вы пьяны, молодой человек. Пройдёмте с нами.

Подхватив его под руки, полицейские повели нашего спутника в участок.

Антон выглядел обеспокоенным:

– Во, влип, братишка! Выручать надо. Сгинет, так и не познав всех радостей семейной жизни, дурашка.

Светлана, может, вы что-то посоветуете?

Я пожала плечами, пристально посмотрев на здание, где размещался полицейский участок, ответила:

– Предлагаю пройти к местным стражам закона и всё как следует разузнать. Они, возможно, скажут, за что арестовали твоего брата. Сами же представимся его родственниками.

– Всем план хорош, - перебил меня Антон, - однако, могут попросить предъявить документы. И что тогда? Думаю, ночлег в одной из камер точно будет обеспечен.

Тут на сцену вышла Ванда, до сих пор безмолвно наблюдавшая за происходящим, и эффектным жестом вытащила из кармана синюю книжицу:

– Стойте и удивляйтесь. У меня есть паспорт! Видели! Сейчас пойду и всё разузнаю.

Поправив шляпку и выудив из недр сумочки флакон духов, уронила несколько капель ароматной жидкости на ладонь, провела по щеке, и направилась к месту заточения Алексея.

Отсутствовала она минут двадцать – тридцать и, появившись, предстала перед нами в глубоком удивлении:

– Ваш Алексей ненормальный. Он только что подписал себе смертный приговор.

– Что там произошло? – встревожился Антон.

– Слушайте. В участке я, предъявив свои документы, попросила о встречи с арестованным, представившись его двоюродной сестрой. Алексея привели, и тут началось такое, что и представить трудно.

– Сатрапы, кровопийцы, - выкрикнул он, - я жаловаться буду.

И, показав наливающийся синяк на правой скуле, заявил, что пройдёт медицинское

освидетельствование и тогда им, то есть, полицейским, мало не покажется.

Те, недолго думая, подправили молодому человеку и левую скулу.

– Я президенту буду жаловаться.

– Как же будешь! Да жалуйся на здоровье. Отправили твоего президента по этапу в Сибирь и тебя к нему пешим шагом да по бездорожью через всю Россию. Там и пожалуешься. Попался твой президент на краже бриллиантов. Взяли милка на месте. Тепереча ему в снегах, ах, как хорошо.

– Так я не вашему президенту жаловаться буду, а настоящему. Вот увидите, что с вами будет! И за это ответите, - Алексей указал на синяки.

– А у нас, что, президент не настоящий? Взяли Ваську Косого по кличке «Президент». Сам знаешь, что в позапрошлом годе грабанул он аглицкого посла. Вот и получил свою кликуху. Значица, и ты с той шатии. Во, Васька-то обрадуется, когда к нему дружка доставят. Не боись, со всем почётом доставим. Шинельку выдадим. Это, абы не замёрз случаем. Кандалами тож обеспечим. Это, чтоб по дороге не шустровал, а то в бега ударишси. Ищи тебя потом.

Всё, мадам, идите. Влип ваш брат по полной. Сам во всём признался. Одна ему дорога, в Сибирь на поселение.

– А что никак отпустить нельзя? – поинтересовалась я, - молодой, горячий, глупый ещё.

Полицейский на миг задумался, но тут Алексей всё испортил, выкрикнув:

– Свободу Луису Корвалану!
– и вскинул руку, сжатую в кулак, вверх.

– Вот теперь уже сделать ничего нельзя. Мы уж давно этого Корвалана ищем. А тут, вишь, видок имеется. Идите, идите, голубушка, а то и вас в камеру поместить придётся.

Мне пришлось, как можно скорее, покинуть участок, - закончила свой рассказ Ванда.

– Да, а кто этот Луис Корвалан?

– Не бери в голову. Был один такой политический деятель.

– Так он не из бандитов?

– Для кого как, - ответил Антон, - в детстве у нас игра была. Как-то раз Лёшку родители наказали, заперли в комнате, он возьми и крикни «Свободу Корвалану!». Шельмец где-то о нём услышал. Вот и решил использовать на практике. Родители умилились. Простили брата. Вот ему и запомнилось, скажи он про этого самого Луиса, его и простят. Это и сыграло сейчас с ним злую шутку.

– А что теперь делать?
– поинтересовалась я у Антона, сосредоточенно рассматривавшего вход в полицейский участок.

– Думать будем. Скорее всего, Алексея оттуда не вытащить. Вернее будет отбить его во время конвоирования.

Есть ещё один вариант, но он затратный.

– Так и что, - вклинилась Ванда, - помнишь, мы кое что реквизировали в одном из особняков, когда от бандитов отбиваться пришлось.

– Конечно, помню. Цацок там было до кучи. Вот они бы нам как раз и пригодились. Зачем о грустном? Ведь их конфисковали, когда нас арестовали борцы за свободу нравов.