Шаг в небеса
Шрифт:
– Есть конечно, - речь Чудимира была невнятной. То ли из-за тряпки на лице, то ли из-за сожжённой газами гортани.
– На складе лежат, в ящиках. Несмотря на войны, никто их забирать не спешил.
– Как всегда, - кивнул я.
– Пока жареный петух не клюнет...
– Заканчивать фразу не имело смысла.
– Никто не хотел таскать с собой ещё и сумку с противогазом, - пожал плечами Чудимир.
– И без того слишком много всего на себе тягать приходится.
– А нужного как раз и не оказалось.
Наш разговор тогда прервался кошмарным кашлем
– А Народной армии всё нет, - невпопад заметил Чудимир.
Народная армия пришла через три дня. Первыми появились конные разъезды разведчиков. Они встретили выживших бойцов Соловца - и едва не открыли огонь по своим. Слишком уж страшно выглядели их товарищи. Однако разобрались и доложили о выживших бойцах гарнизона.
Когда я прилетел к крепости в четвёртый раз, там уже был разбит военный лагерь Народной армии. И части её всё прибывали. Постоянно подтягивались колонны пехоты. Ехали своим ходом танки. Катились бронеавтомобили. Рядом с ними гарцевали кавалеристы. Здоровенные першероны тащили орудия. Грузовики везли тонны боеприпасов.
В Прияворье пришла война.
Выживших бойцов соловецкого гарнизона, в каком бы состоянии они ни были, вывезли в глубокий тыл. Официально, в лазарет, но почему-то мне казалось, что совсем не туда. И дальнейшая судьба их будет далеко не простой.
Как только я приземлился, к моему "Шмелю" тут же подбежал аэродромный техник.
На основе нашего старого лётного поля здесь уже сделали нормальный передвижной аэродром. Выровняли покрытие. Разметили полосы. Поставили большие палатки, которые станут временными ангарами для аэропланов.
– Товарищ военлёт, - отдал мне честь техник, - вас ждут.
– Ясно, - кивнул я, выбираясь из кабины.
Ждал меня - точнее не меня, конечно, а любого летуна из крепости Китобоев - сам командующий армией. Товарищ Бессараб. Он воевал в этих местах ещё в гражданскую войну - и знал всё Прияворье, что называется, как свои пять пальцев.
Бравый командарм поразил меня в первого взгляда. Богатырского роста и телосложения. С начисто выбритой головой, но с карикатурно маленькими усиками. Такие, кажется, в Народном государстве называли как раз по его имени бессарабскими. Форма на нём сидела идеально, будто влитая.
– Кто такой?
– спросил он у меня, не прибегая ни к чьей помощи.
– Военлёт Готлинд, - ответил я, отдавая честь.
– А, это дилеанский шпион, - кивнул командарм, и у меня по спине побежали струйки ледяного пота. Шутит ли он? Или может на самом деле считает меня шпионом.
– Дилеанская империя - союзник Народного
– Правильно!
– хлопнул меня по плечу командарм. От этого удара я едва не повалился на пол штабной палатки.
Находившиеся рядом с ним командиры только усмехнулись, хотя и поглядели на меня с уважением. Видимо, не все вставали после подобных хлопков.
– Вы с чем прилетели, товарищ дилеанский шпион?
– спросил у меня Бессараб.
– Я из крепости Китобоев, - ответил я слегка невпопад.
– Представляю сейчас всех летунов крепости Соловец. Мы были отправлены к китобоям по приказу коменданта Соловца.
– Знаю уже, - не слишком вежливо перебил меня Бессараб.
– Значит так. Что с вами делать, я не знаю. Так что пока придётся вам посидеть в гостях у Бронда. Взять к себе - не могу. Хотя и нужны мне летуны, а не имею права. Насчёт всего соловецкого гарнизона есть отдельный приказ. За вами прибудут люди с особыми распоряжениями. Я доложил наверх, где именно находятся летуны крепости. У вас больше ничего нет, товарищ военлёт?
– Никак нет, - отчеканил я.
– Тогда свободен. Отправляйся в крепости Китобоев - и сообщи новости остальным товарищам военлётам.
И уже когда я выходил из палатки, командарм остановил меня и сказал:
– Мне тоже не нравится. Военлётов не хватает. Как воздух они нужны. Да и приказ о тех, кто газовую атаку пережил. Но и вы под него попадаете. Так что, ничего я поделать не могу. Как бы ни хотелось.
Не то, чтобы я был так уж не рад тому факту, что не отправлюсь на фронт. Воевать мне не хотелось совсем. Я ведь от войны сбежал на Урдский север, но она нашла меня и там. Теперь же, когда я смирился с тем, что быть мне снова военлётом, из-за военной бюрократии оказываюсь в тылу неизвестно насколько долго. Судьба всё же любит играть с нами.
Оставаться в крепости Китобоев, когда родина ведёт войну, не хотелось никому, кроме меня. Я, конечно, тоже делал вид, что рвусь на фронт, стараясь не переиграть. Ведь Урд всё же был моим пристанищем, а не родиной. И имей я возможность - сбежал бы ещё дальше. Только б от войны подальше. Но пока я военлёт Народного государства, сделать этого я не могу. Слишком велик риск.
Больше всех возмущался, конечно же, комэск Всполох.
– Да плевать на все эти приказы! Есть только один приказ во время войны - вперёд на врага! И нет приказа сидеть в тылу! Нет, товарищи военлёты, вы как хотите, а я - сбегу. И Бронд меня не удержит.
Сидевший с нами командор Китобоев только рассмеялся. Он много времени проводил с нами. Мы сидели и часто пили ту самую казёнку, которую Бронд получил за пленение "Дерфлингера". За это время Бронд даже ухитрился худо-бедно выучить урдский язык, хотя говорил он намного хуже, чем я.
– Я никого из вас не держу, - сказал он Всполоху.
– Летите, куда вам угодно. Хоть бы и сразу на фронт. Аэропланы ваши полностью отремонтированы - так что хоть сейчас в бой.
– Вот именно! А мы тут сидим и казёнку трескаем. Будто и нет войны. И враг нашу землю не топчет.