Шагнуть в неизвестность[СИ]
Шрифт:
Ведь от сурового наказания плетьми этого простака спасло только то, что он пришел из другого мира. Стражники своими глазами видели, как в заросший сорняками приемный круг пути, считавшегося заглохшим уже несколько лет, вывалился полумертвый чужак.
Они и рассказали про пришельца Авроносу, мотавшемуся между материками по личным делам своего господина, и в тот момент лекарь жалел лишь об одном, что, не желая коротать ночь в яме для прибывших, шагнул в проход, едва рассвело.
— Майка! — сев рядом с девчонкой, Конс приподнял ее повыше, и подложил
Ему казалось очень важным смотреть рабыне прямо в глаза, так, чтобы не пропустить ни малейшего колебания или сомнения.
— У-у… — с трудом промычала она и медленно подняла тяжелые ресницы, — что?
— Ты заболела. У тебя зеленая лихорадка.
Где-то рядом оскорбленно засопел Авронос, но Костик решительно отмел все посторонние звуки и мысли.
Всё не важно, и всё потом. Сейчас главное — Майка и грош ему цена, если он не сумеет втрюхать ей дезу.
— Я умираю? — слабый голос девчонки звучал неверяще, но обметанные губы дрогнули.
Ее личико слегка побледнело, жар временно отхлынул, значит, следовало поторопиться.
— Щаз. Никаких умираю! Я на тебе шестьдесят серебряников потерял и еще кучу на зелья, — грубовато подсчитывая убытки, Конс очень надеялся, что именно упоминание о деньгах настроит рабыню на деловой и серьезный лад. — Слушай внимательно! В моем мире такая болезнь лечится, нужно только, чтоб ты сама очень хотела выздороветь. Ну как, хочешь жить?!
— Да… — она хотела надеяться, видно было по болезненно исказившемуся лицу, но пока не верила.
— Тогда смотри! — Конс поднес к ее лицу бережно зажатую между пальцев витаминку, — видишь? Это лекарство я принес из своего мира, и сейчас дам тебе. Медленно соси его и представляй, как оно расходится по всему телу, добирается до каждой жилки и убивает яд, изгоняет прочь. Я буду помогать. Но не вздумай сдаваться, прибью!
Девчонка расширенными глазами смотрела на необыкновенную бусинку в пальцах хозяина и всем сердцем надеялась, что он говорит правду. А иначе зачем было её будить? Она много видела тех, кому не повезло, и знала точно, смерть к ним милосердна, тихо сжигая в беспамятстве.
— Поехали, — непонятно почему сказал этот странный парень сунув бусину Майке в рот, и сурово уставился ей в глаза, — соси её, как конфетку!
Тут Конс мысленно чертыхнулся, выражения попроще подобрать додумался, а узнать, есть ли в этом мире конфеты — забыл.
Но не прерывать же из-за этого операцию?!
— Соси, тебе должно быть сладко, — не отводя взгляда, повелительно диктовал он снова начинавшей гореть рабыне, — это первый слой лекарства, он смешивается с ядом, чтоб обмануть болезнь, прикинуться безвредным. А сейчас ты почувствуешь кислоту, вот это и есть то снадобье, что окончательно убьет болезнь. Прислушайся к своему телу! Кислота постепенно вытесняет яд, выгоняет прочь, возвращает твоим органам здоровье и силу…
Он говорил не переставая, зная точно, слова не играют особой роли. Главное — его убежденный тон и ее вера в чудодейственное лекарство.
Конс и сам изо всех сил старался верить, просто до дрожи в пальцах представляя себе, как откатывается, вытесняется здоровой кровью скопившаяся в организме зеленая гадость. Как она, словно на проявляющейся картинке, бледнеет, отступая, тает куском льда в горячем чае, выступает последними, безвредными каплями на коже.
Он не представлял, сколько прошло минут. По идее, не могло быть, чтобы слишком много, но для него действительность растянулась во времени самым невероятным образом.
В один и тот же момент Конс находился в ритме обычного, торопливого бега секунд, и витал где-то в безвременье, успевая за один удар сердца вытеснить из воображаемого участка Майкиного тела очередную порцию зеленого яда. Вместе с породившими его бактериями, видевшимися почему-то усатыми червяками.
Все кончилось внезапно, и душевный настрой, и силы, и понимание происходящего.
— Невероятно…
Еще грохотал в ушах потрясённый шепот Авроноса, а сознание уже стремительно проваливалось в черную дыру забытья.
— Как Майка? — словно кто-то невидимый нажал треугольник, включая просмотр, и ролик понесся точно с той точки, на которой останавливался.
Только в комнате уже не было неяркого утреннего света, а был трепещущий огонек прикрученного почти до отказа светильника.
Да и комната была другая, более высокая, просторная и удобная, Конс, едва приподнявшись на локте, сразу это сообразил. Но в тот же миг, сминая это ничего не значащее понимание, в душе взорвался ворох тревожных вопросов, а сколько прошло времени? Чем закончился его эксперимент? Где Майка? И вообще все, чума их забери?!
— А? — сонно спросил со стоящей в ногах постели кушетки голос Авроноса, — Конс?
— Майка где? — с нажимом повторил парень, садясь и опуская на пол ноги.
— Не вставай! — заволновался лекарь и вылез из-под одеяла, — ты еще слаб. Жива твоя Майка, и невредима. Отсыпается на соседней кровати, можешь убедиться.
Конс торопливо повернул голову и увидел на стоящей у противоположной стены лежанке сверток из одеял. Ближе подходить не стал, лекарь не стал бы обманывать, а в голове и так всё плыло от резкого движенья.
Да и организм желал всего и сразу.
— Где тут отхожее место?
— Идем, провожу, — Авронос уже натянул смешные шлепанцы и стоял рядом.
— Лучше просто покажи, сам схожу, — заупрямился Конс, не хватало, чтоб его под ручку в туалет водили! — А ты пока еды достань, в животе кишки смерзлись.
— Сейчас, сейчас, — настырный лекарь все же поддержал подопечного, пока вел до двери.
В полутемном коридоре на них налетело сразу трое слуг, видимо, Авронос успел дернуть шнурок. Двое лакеев подсунули крепкие плечи под руки Конса и почти понесли его, куда было приказано, третий развернулся и шустро побежал в неизвестном направлении. Консу хотелось надеяться, что финиш этого забега будет на кухне, а не в спальне Хадзони.