Шагнуть в пропасть и полететь…
Шрифт:
… «Двадцать пятого августа с.г. в Москву рейсом № 113 вылетает „Рыжая“. Просим обеспечить встречу в аэропорту и проконтролировать контакт.
Кларк повертел в руках шифротелеграмму, почесал подбородок и пробубнил: «Какого черта ей понадобилось в Москве?» Ткнул кнопку селектора:
— Уитни, зайдите, пожалуйста!
— Да, сэр.
Через несколько секунд перед ним сидела темнокожая женщина, лет пятидесяти восьми и доброжелательно смотрела на шефа, положив на колени блокнот. Кларк не спешил. Он набил
— Вы ведь знакомы с мистером Стоцким? — прервал паузу Кларк.
— Да, сэр, много несколько лет. С тех пор, когда он еще носил фамилию матери. Мы вместе работали у господина Вествуда.
Уитни невольно перенеслась в то время, когда в Вашингтоне работала сплоченная команда, пока не грянул гром среди ясного неба: Вествуд — перевербованный агент русских! А для всех его подчиненных начались счастливые времена тотальных проверок. Не стал исключением и Серж, хотя именно он и провел блестящую операцию по выявлению вражеского агента.
— Да, да… — рассеянно промолвил Кларк. — Я рад, что теперь Вы работаете у меня.
— Спасибо, сэр. — улыбнулась женщина. — До сих пор мне не очень везло с начальниками — как правило, их убивали.
Кларк предпочел пропустить последнее замечание мимо ушей.
— Насколько мне известно, Вы были также знакомы с Лаурой Брайтман, матерью нашего русского? — американец скосил взгляд в бумаги на столе.
— Совершенно верно, сэр! — удивленно ответила женщина.
— Да… а не знаете ли, она по-прежнему является экспертом по ближневосточному региону? — уточнил Кларк.
— Совершенно верно… — подтвердила Уитни, все еще не понимая, куда клонит шеф. — Но…
— Вот и я ни черта не понимаю, зачем специалисту по ближневосточному региону переться в Москву! — в сердцах воскликнул Кларк. — Еще немного, и вся бывшая вествудская «мафия» соберется вокруг моего стола!
— Зачем ей что?! — Уитни округлила свои выразительные глаза. — Как это ехать в Москву… Она же… уволилась… после Югославии.
— Так Вам не было известно об ее возвращении? — обомлел в свою очередь резидент. — А хотя откуда… — пробормотал он. — Вы ведь в то время уже приступили к работе здесь…
— Лаура вернулась! — расцвела Уитни счастливой улыбкой.
— Офицер! — призвал к порядку Кларк, насмешливо щурясь.
— Прошу прощения, мистер Кларк! — погасила улыбку Уитни, но сияющие глаза все равно выдавали ее восторженные чувства.
— Итак, Уитни, послезавтра Вы сможете поболтать с Вашей подругой. — стал серьезным Кларк. — А пока будьте добры, переключите телефоны на меня, я освобождаю Вас от «текучки»… — он прикинул по времени. — Но к вечеру я ожидаю от Вас подробного доклада о мисс Брайтман. Абсолютно все, что Вы можете вспомнить! Вплоть до того дня, когда вы виделись в последний раз, включая и слухи. Все ли понятно?
— Да, сэр. — Уитни стала серьезной. — Вы полагаете, могут возникнуть проблемы?
— Я не знаю, что и думать! — воскликнул Кларк. — Но я задницей чувствую, когда люди начинают заниматься не своим дело, то ничего хорошего от этого не жди! Прошу прощения, мисс… Хватит с меня всеядного Вествуда, устроившего вселенский шухер в свой последний визит к нам!
— А Вы знали тогда о его предательстве, сэр?
Кларк пожал плечами.
— Мы получили «циркуляр», предписывающий нам действовать с учетом такой вероятности.
— И он…
Глаза у негритянки разгорелись любопытством. Она впервые оказалась замешанной в шпионские дела, да еще пикантности добавлял факт предательства любимого шефа! И вот сейчас появилась возможность хоть что-то узнать.
— Если срыв всех плановых мероприятий резидентуры может служить подтверждением его злого умысла, то он с головой выдал себя! — улыбнулся Кларк….
По старой привычке Сергей появился на месте встречи заранее. Он впервые был в этом баре «Tuborg» на Остоженке. Очень удачно расположенный в глубине небольшого садика в крыле здания дипакадемии, он предлагал своим посетителям уютный зал с утопленными в глубине кабинок дубовыми столами. Публику составляли в основном стильные и безвкусные, но всегда дорогие костюмы, так как попить пивка в этом заведении мог позволить себе далеко не каждый российский труженик и даже не каждый студент расположенного невдалеке ин'яза.
Сергей не остался в дворике, а выбрал столик в дальнем углу прохладного зала и с удовольствием заказал литровую кружку ледяного пива. После полуторачасовой пробежки по городу в целях проверки темная пенистая жидкость оказалась очень даже кстати.
Сделав большой глоток, Сергей несколько расслабился и по привычке прокрутил в голове последние события. Начал с анализа проверки. Там все было чисто. Он был уверен. А потом вспомнил разговор с Кларком, благодаря которому он сегодня и мотал круги по столице. Накануне, среди прочего, Кларк сообщил Сержу о необходимости быть на следующий день именно в этом баре в условленное время и с соблюдением всех конспиративных уловок. Специально для встречи с ним из Вашингтона прилетает очень важный человек. Кларк не назвал имени этого «важного человека», но заметил, тот знает Сержа в лицо и подойдет сам к его столику.
С тех пор Сергей терялся в догадках, и кроме как награды, никакой иной причины для прилета «важного» человека не видел. Критически осмотрев просторную пеструю рубаху и наметив места для орденских дырочек, Сергей поухмылялся и еще попил пивка. Обстановка в баре не вызывала подозрений. Хотя, помнится, в Филевском парке он тоже был абсолютно спокоен…
Тень протянулась по столу откуда-то из-за его плеча и уперлась кривой черной головой в глиняную кружку с пивом. Он скосил глаза, проделал неспешный путь по легким, почти прозрачным брюкам, добрался до оголенного живота, перевалил через шелковый, кремового цвета, топик, скользнул по шее, нежно очерченный подбородок,… знакомый смешливый изгиб губ… Иисус Всемогущий!! Дыхание перекрылось, сквозь живот прошел раскаленный прут, к черту разворотив позвоночник, а сладкая жуть пробежалась от поясницы по ногам и приклеила их к полу, напрочь лишив подвижности. Сил осталось лишь на то, чтобы прокаркать пошлейшую сентенцию:
— Не может быть…
Но, как выразился классик, это было. Женщина, улыбаясь, сделала пару шагов и изящно опустилась на круговой диванчик напротив него. Он с завидной выдержкой продолжал таращиться, пытаясь собрать свои мысли воедино.
Ее улыбка стала шире, но пальцы несколько нетерпеливо забарабанили по поверхности стола. Он не пошевелился. Постепенно ее улыбка сформировалась в глубочайший скепсис, а «Турецкий марш» в ударном исполнении приобрел просто бешенный ритм.
— Кхе, кхе! — сделала она попытку вывести его из транса.