Шах королю
Шрифт:
– Нам что, отрежут язык, уши и выколют глаза? – мрачно пошутила Натэль.
– Ангелы вылечат, – буркнула Вилора. – Будешь краше, чем прежде.
Их беззлобную перебранку прервал голос глашатая:
– Третье соревнование началось!
Зрители на трибунах заволновались и стали перешептываться, глядя на выходящих на поприще демонов. Их было шестеро – ровно по числу претенденток. Каждый из черных воинов Ада нес в руках кубок, а на плече мощный лук.
– Итак, вот каковы условия третьего состязания. Каждой придется испить напиток, который лишит на время слуха, голоса и зрения. По каждой будет выпущено десять смертельных стрел. Лишь с помощью Стихии
Девушки дрожащими руками разобрали кубки, в которых плескалась жидкость золотистого цвета.
– Какой тост? – спросила Натэль, гипнотизируя свою чашу.
– Выжить, – прошептала Кэсс и залпом осушила чеканный сосуд, чувствуя, как с каждым новым глотком мир вокруг нее тускнеет, а звуки становятся глуше.
А потом все исчезло. Паника схватила за горло железными пальцами. Ниида упала на колени и стала лихорадочно шарить руками по песку, чтобы понять – она все еще живет, а не повисла где-то в небытии. Несчастная озиралась, обводила арену незрячими глазами, пыталась заметить хоть неясную тень, хоть тусклое сияние, но с ужасом понимала, что вглядывается во мрак.
«Успокойся».
Спокойный ровный голос изгнал панику.
Она справится. Сможет.
Амон не мигая смотрел на арену.
Шестеро участниц состязания по-прежнему стояли свободным кругом, в центре которого, спина к спине, выстроились черные лучники. Вот демоны натянули тетивы.
Теперь все зависело только от Кэсс. Квардинг швырнул девушке всю свою стихийную силу, и она пролилась на нее огненно-горячим дождем. Саламандра обожгла голое плечо. Рабыня замерла. Она увидела, как летит в нее первая стрела – словно трассирующая пуля, оставляющая во мраке медленно рассыпающийся пурпурный след. Пламя внутри разгоралось все сильнее и сильнее. Ослепшая невольница словно стала ремиреем и приготовилась играть. Теперь она поняла, почему претенденток обязали облачиться сегодня в столь странные наряды. Почти голое тело казалось более зрячим, легким и быстрым.
А с трибун мечущиеся девушки выглядели еще более зрелищно: юные полунагие тела, стянутые разноцветными шелками… Да, многие зрители плотоядно подались вперед, пожирая глазами красавиц, танцующих танец смерти.
Вот звякнула тетива. Кэсс ринулась вправо, и тяжелая стрела свистнула совсем рядом, обдав холодом предплечье. Резкий прыжок, и смерть снова прошла мимо. Ниида не слышала, как ревела толпа. Стихия окружала ее, все стало неважным, кроме этой игры в опасность.
Андриэль шумно перевел дыхание и расслабил руку, которой бесцеремонно сжимал плечо своего господина.
– Она справится, – спокойно ответил демон, продолжая неотрывно смотреть на Поприще. Он знал, что ей тяжело. Пот лил градом, и гибкое тело блестело и лоснилось.
Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле жестокое испытание продолжалось не более нескольких минут. Зрители затаив дыхание смотрели, как, тяжело дыша, прыгают, перекатываются, льнут к песку арены несчастные девушки. И всякий раз, когда кто-нибудь из них неловко падал, заливаясь кровью, толпа издавала протяжный напряженный вздох. Но вот демоны приложили к тетиве по последней, десятой стреле. Кэсс приготовилась отскочить, напряглась, вглядываясь во тьму, но не увидела ничего, успела этому удивиться и полетела навзничь от резкого удара в грудь.
И лишь когда она упала, с запозданием пришла боль. Закаленное жало вонзилось в плоть и застряло, мешая дышать, обжигая болью. Кровь горячим потоком хлынула на песок.
Кассандра не услышала, как разом ахнул амфитеатр, и не увидела,
Ниида вытянулась на песке, незряче крутя головой.
Замер Риэль, не слыша ничего, кроме беззвучного крика несчастной. Замер Тирэн, наложивший на стрелу чары и сделавший ее невидимой. Замерли зрители, растерянно смотревшие то на распростертое тело, то на хозяина незадачливой невольницы. Замерли оставшиеся в живых девушки – постепенно прозревающие и вновь обретающие слух. Лишь квардинг рассеянно смотрел на пустующую ложу левхойтов. Соревнование завершилось, и больше демон не глядел на арену.
Раненая претендентка лежала на песке и с удивлением понимала, что мерзнет. Леденящий холод расходился от раны на плече. Саламандра больше не согревала теплом. Словно ключевая вода с беспощадной скоростью растекалась по венам, стремясь добраться до сердца. Внезапно мир вокруг вспыхнул сотнями оттенков во всей своей первозданной яркости. Стало слышно хриплое дыхание и крики подруг по несчастью. Откуда-то издалека к ней рвались Нат и Вилора, которых без усилий удерживали демоны. Несчастная чувствовала на себе тяжесть сотен взглядов. Смотрите, вот лежит ниида квардинга Ада, и она умирает.
Нет! Не так! Она не будет валяться безвольным кулем! Если уж и погибнуть, то, по крайней мере, так, чтобы не выглядеть жалкой. Девушка попыталась встать, но остывающее тело не слушалось. Оно, вопреки рассудку, отдалось во власть жестокого завоевателя, молило о смирении, убеждало не сопротивляться, чтобы не продлевать агонию. Оцепенение сковывало, в ушах шумело, как будто звучала последняя в жизни колыбельная.
«Борись!»
«Не могу…»
«Можешь! Иначе не стала бы моей!»
Рана в груди полыхнула жаркой болью, разгоняя огненное страдание по всему телу. Жизнь в проигравшей угасала. Последним усилием воли Кэсс попыталась сосредоточиться на маленьком островке тепла. «Согрей меня, – молила она. – Уничтожь холод, который наполняет меня. Согрей…»
Жжение в груди раскалялось, гнало по венам кровь, пульсировало в ране, отзывалось в каждой жилке… Жгучее, беспощадное. Словно сотни маленьких искр разбегались по телу, щекоча и отгоняя оцепенение. Они гасли, вспыхивали снова, опаляли и грели, грели, добавляя сил.
Кассандра все возилась на липком от крови песке, все старалась подняться, выиграть хотя бы минуту жизни. Яростно полыхала на спине татуировка саламандры, словно к нежной коже приложили раскаленное железо. Руки наконец стали слушаться, и ниида попыталась опереться на них, хотя понимала, что сил не хватит. Но их почему-то хватило. Мало того, удалось стиснуть липкую горячую рану, с удивлением ощутить, как выпала из страдающей плоти стрела, словно вытолкнутая жизненными силами.
Когда закаленный наконечник покинул грудь, сердце вспыхнуло такой яростной мукой, что девушка рывком села и с удивлением подумала, что, похоже, снова потеряла слух. На Поприще царила мертвая тишина. Кэсс уже решила, что оглохла навсегда, но с запозданием услышала, как шуршит под ногами песок, и поняла – слух к ней вернулся, просто амфитеатр замер, шокированный увиденным. Еле стоящая на ногах претендентка обвела трибуны мутным от боли взглядом. Зрители молча опускались на свои места.
Андриэль с трудом перевел дыхание и посмотрел на квардинга. Лицо демона казалось каменным. Он без всякого выражения взирал на дрожащую рабыню.