Шахматы для одного

Тельных Александра

– Вчера, из полицейского участка, – радостно сообщила старшая Трубецкая, – Залезли на крышу Лавру.

– Как? – ошарашенно вскрикнула Ольга.

– Полиция, видимо, это же хотела спросить, когда полчаса гонялась за ними по Парижу на мопеде.

– Мне бы их приключения!

На этих словах они обе залились детским смехом, рождающимся глубоко в душе, обладающим непревзойденной силой делать миг лучше. Они вспомнили, как в детстве отец возил их в Париж и как они убегали от него в поисках приключений, и от этих воспоминаний стало теплее, чем от солнца в жаркий день в Крыму.

Часы пробили двенадцать, и , вылетая

из старинных деревянных часов, миниатюрная резная кукушка старательно чеканила каждый звук, собирая обитателей дома к обеденному столу. Когда Александра Михайловна степенным шагом направилась сервировать стол, в дверь позвонили, и на пороге появилась мужская фигура. Это был Артур. Он скромно стоял на пороге, оперившись на правую ногу и сжимая в ухоженных больших руках белые перчатки. Он не появлялся в доме Трубецких с момента гибели Петра Алексеевича, поэтому его внезапный визит удивил жителей дома. Темно-каштановые до блеска наглаженные хлопковые брюки до колена закрывались полами не по сезону теплого бежевого пальто. Накрахмаленный воротник шелковой рубашки молочного цвета смирно стоял, обернувшись вокруг смуглой шеи. Щегольской наряд был постоянным спутником Артура, его основное преимущество состояло в том, что за франтовским одеянием маскировались всякие переживания и чувства, так что никто не мог прочитать Артура как открытую книгу.

На этот раз все было иначе, и смятение и растерянность перемешанные с беспокойством и тревогой едва ли могли скрыться за одеждой. Увидев Артура, Александра Михайловна застыла на месте.

– Здравствуйте, Александра Михайловна! Я не вовремя?

Опомнившись и смахнув с себя все предрассудки, Александра Михайловна нарядилась в вежливость и теплоту, предложила незваному гостю пройти в дом и присоединиться к ним за обедом. Ровно год назад Артур бы принял такое предложение без особого энтузиазма, воспринимая его больше как одолжение для хозяев принимать такого гостя, но сейчас в его не быстрых, а расторопных движениях, в его вопрошающем взгляде виделось что-то, чего не знала его натура раньше.

В светлой и чисто убранной гостиной за столом уже сидели все члены семьи, оставив два свободных места для Александры Михайловны и гостя. Артур вошел, кивком головы и сдержанной улыбкой поприветствовал сидящих и, посадив вперед себя хозяйку дома, сел сам.

–Что тебя привело к нам? – спросила Женя.

Прежде чем отвечать на вопрос Артур счел нужным извиниться за долгое отсутствие, чтобы не показаться совсем эгоистичным и вульгарным человеком.

– Мне жаль, – медленно и грустно говорил он – что я не заходил раньше, чтобы поболтать…

В этот момент Артур уже подумал, что зря он пришел, нужно было бы самому справиться с проблемой, однако в то же время он осознавал – одному ему не справиться. Недавнее близкое взаимодействие с семьей Трубецких оставило зияющие открытые порезы на его сложившемся мировоззрении. Еще никогда не позволял себе чувствовать так много, что не возможно было отделить одну эмоцию от другой и привести ум в порядок. Все его нутро говорило ему, что здесь его место, что это его настоящие родственные души, что здесь умеют любить,а это то, чего ему не хватает. Испугавшись себя самого, Артур выбрал сбежать и два месяца не появлялся в доме Трубецких, но судьба вернула его по причине непреодолимых обстоятельств, и сейчас ему казалось, что

все пути ведут к ним, от жизни бегать бесполезно.

В его размышления вдруг раздался громогласный звук голоса Дэниэла.

– Нам некогда болтать, – сурово ответил Дэниэл.

Он единственный был черен как туча перед бурей и со скептицизмом слушал гостя, не спеша доверять каждому его слову. Однако он никак не мог понять, что именно заставляет его сомневаться в правдивости речей – остатки ревности или профессиональное чутье. Он решил во что бы то ни было выяснить причину, чтобы оградить родных от возможной опасности.

– Мой отец пропал, – взволнованно объявил Артур и замолчал в ожидании бурной реакции.

Все в тревожном изумлении переглянулись между собой, и слышно было, как мысли побежали в допытливых умах. Восхитительнее всего была реакция Марии – она сидела в совершенном спокойствии и от нее веяло умиротворением и благостью, одного короткого взгляда на нее хватило бы, чтобы успокоить бушующий океан. Ей как будто уже поведал кто-то, к чему ведет это событие, и она в принятии ждала свершения его и последствий.

– Ты сообщал в полицию? – сочувственно спросила Александра Михайловна.

– Вы знаете, что он ученый, он часто жил неделями в нашем дома у озера в Подмосковье, где он оборудовал себе частную лабораторию, натаскал дорогущего хлама. Когда я в последний раз уезжал на соревнование, он отправлялся туда. Через месяц я вернулся, но отца не нашел нигде. Я оставил ему сообщения, он не ответил. Сегодня уже два месяца как его нет.

– Почему ты пришел к нам? – хмуря брови, спросила Ольга.

– Полиция не смогла помочь?! – воскликнула Женя

Переживания буквально вырывались из нее, как бы она ни старалась их сдерживать. Глаза намокли, а руки то крепко сжимали руку жениха, то возмущенно и удивленно взлетами вверх.

– Они разослали ориентировки, провели какое-то скудное расследование и сказали мне ждать и надеяться.

– Молиться не предлагали? – фыркнула Ольга.

– Все, что у меня есть – это запароленный ноутбук отца.

– Взломать, – небрежно подсказала Ольга.

Артур развел руками.

– Мне это не удалось. И никому из моих знакомых. Пароль необходимо ввести правильный. В противном случае сработает взрывчатка, которую мой параноидальный отец установил еще три года назад.

– Я немедленно позвоню Альберту, – горячо переживая, сказала Женя, – Он придумает что-нибудь. Он найдет выход.

– Не переживай, мы найдем твоего отца, – ободряюще произнесла Александра Михайловна и прижала его к себе, словно трехлетнего сына.

Ольга была в смешанных чувствах – с одной стороны ей не верилось в минутное исправление почти тридцатилетнего эгоиста, с другой стороны – что-то, называющееся интуицией, шептало ей о сочувствии и желании помочь. Ее привычное одеяние в скалистую неприступность и бесчувственную физиономию с двумя щепотками надменности спряталось вместе с ниспроверженными жизнью принципами и представлениями, и перед выбором она стояла голая и настоящая. Она вдруг почувствовала необходимость в ком-то сильном, кто смог бы ее защитить от несправедливости мира, и сама не успела себя остановить прежде чем поцеловала в щеку сидящего рядом Дэниэла. Опешили все, в первую очередь сам Дэниэл. Ольга опомнилась и поспешила встать из-за стола, чтобы проводить Артура.