Шахматы из слоновой кости
Шрифт:
О совместных «посиделках», какие практиковались прежде, ребята уже и не заикались – знали: инженер сошлется на головную боль. И в клуб тоже наведывались теперь без него.
Надо думать, и те несколько вечеров, что оставались до отъезда, прошли бы по установившемуся скучноватому распорядку, если бы события не свернули внезапно с наезженной колеи. Первую весть об этом принес инженеру Саша.
Инженер только расположился поужинать после возвращения с трассы, как Саша буквально ворвался в дом и,
– Все, сбежал-таки!
– Ты о Сапрыкине?
– К хозяйке милиционер заглянул, – не знаю, по какому там делу,- а этот увидел его – и ходу!
– Баба с возу… – впервые за последние дни улыбнулся инженер.- Выходит, не сочинял насчет третьей скорости.
– О какой скорости вы говорите?
– Да Сапрыкин мне душу изливал: стоит, дескать, почуять приближение исполнительного листа по алиментам, так ноги сами третью скорость включают. Как говорят, пуганая ворона куста боится… Милиционер не удивился его поступку?
– Да получилось-то как, Эдуард Антоныч…
Нивелировщики жили всей группой в одном дворе, к
ним после своего прихода в отряд подселился и Сапрыкин. Хозяйка выделила квартирантам флигель-насыпушку, служивший ее семье в качестве временного пристанища в ту пору, когда поднимали дом. Ну, времянка – она и есть времянка, к утру здесь сильно выстывало, приходилось перед подъемом подтапливать. С вечера наготавливали дров. На этот раз отвечал за топливо Сапрыкин и, как приехали с трассы, он, не откладывая, подался под навес, где были уложены заранее напиленные чурбаки.
Он отправился под навес, а Саша – к хозяйке, чтобы заполучить ежевечерний бидон молока. В это самое время и наведался сотрудник милиции.
«Хозяйка есть?» – спросил у возвращавшегося с молоком Саши.
Они повстречались в тесных сенцах, и Саша, пропуская гостя, отступил в сторону, пробурчал:
«А куда бы ей подеваться, на ночь глядя?»
И они разминулись.
А на пути к флигелю Сашу перехватил Сапрыкин.
«Чего это он заявился?» – кивнул с откровенной тревогой на освещенные окна.
Саша уловил тревогу, и ему захотелось пугануть злостного алиментщика.
«Да на нервах наших поиграть! – воскликнул с деланным возмущением. – Из города, дескать, поступило распоряжение установить личности всех приезжих. Ищут, я понял, кого-то».
«Ха-ха, чего выдумал! – нервно хохотнул Сапрыкин, однако тем не менее торопливо зашагал к воротам, кинув Саше: – Добегу до аптеки, пока не закрылась, а то голова раскалывается».
«У меня цитрамон есть, враз вылечишься».
Тот не оглянулся, будто не услышал.
– Ну, я не стал догонять, не моя забота алименты взыскивать, – рассказывал Саша инженеру, – но до сведения милиционера данный факт довел.
– И что же он предпринял?
–
Тут он вспомнил о листке бумаги, который крутил все это время в руках, положил перед инженером.
– В чемодане обнаружил. Там, на самом дне, оказалась такая толстая тетрадь – их называют общими, – милиционер стал ее просматривать, а листок этот вывалился:
– Зачем он тебе? – поморщился инженер, не притрагиваясь к листку, – Тащишь всякое г… на обеденный стол.
– Эдуард Антоныч, это ведь ваши же какие-то записи! Почему я и заинтересовался.
Инженер поглядел на Сашу, спрашивая взглядом, не спятил ли тот, однако все же склонился над листком, вгляделся в поблекшие карандашные строчки. И оторопел: они были написаны его собственной рукой!
– Вижу, ваш почерк, – бубнил над ухом Саша, – я и заинтересовался.
«Долина ручья на 572-й отметке, – с трудом разобрал инженер, – делится на два рукава, причем левый почти сразу поворачивает круто к северу…»
У него перехватило дыхание, он прошептал растерянно:
– Отец… Рабочий дневник моего отца…
Вскочил, ухватил Сашу за полы распахнутого полушубка.
– Где она?
– Тетрадь, что ли? Ну, как-никак личное имущество, милиционер внес ее в акт и оставил в чемодане… Я же не знал!
– Саша, милый, он не должен уйти! Понимаешь? Мы не имеем права его упустить!
– Сапрыкина?
– Никакой он не Сапрыкин, это изменник Родины Захаров. Изменник и убийца.
Метнулся к вешалке, набросил на плечи полушубок; изнутри поднималась, сотрясая всего, знобкая дрожь.
– Но он наверняка вооружен, а у нас… Где сейчас может быть милиционер?
– Дома, наверно. Забрал чемодан, сказал, что пойдет домой.
– Ты знаешь, где он живет?
– Найду, пожалуй… Может, напрямую, огородами махнем?
Выбрались огородами в проулок, добежали до угла, тут Саша притормозил, гадая, влево им или наоборот вправо.
– Сюда, – сообразил, наконец, поворачивая к мерцавшим вдалеке огням довольно большого здания.
Луна над селом только-только начала подниматься, но недавно нападавший снег светился, казалось, сам по себе, вечерняя улица просматривалась довольно далеко.
Шагов, может быть, на двадцать. Именно на таком расстоянии они и углядели распластавшегося на дороге человека в белом полушубке.
– Угораздило кого-то надрызгаться,- громко ругнулся Саша. – Посреди села спать улегся.
Человек шевельнулся, попытался подняться на колени.
– Помогите!
Приблизившись, инженер разглядел охваченную портупеей спину; рядом валялся надломленный кол.