Шахматы из слоновой кости
Шрифт:
– Что я вам должен? – повторил профессор.
Вальке, коль такое дело, прибросить бы на счетах согласно прейскуранту да и удовольствоваться этим, а ему, знать, обидным показалось упустить «законный» рубль.
– Спрашиваете, будто первый раз в жизни подстригаться сели, – выдал.
Сказано было на манер шутки, но все равно грубовато получилось, с явным намеком. Профессор тем не менее ответил спокойно:
– Вообще-то не впервые, но к будущему ударнику сел первый раз и таксу еще не изучил.
И-и,
– Так сколько с меня?
– Десять копеек, – ляпнул Валька, встряхивая с резким хлюпающим звуком простыню, только что святую с профессора.
Профессор принял вызов:
– Все, Иван Федорович, потеряли вы клиента: отныне буду иметь дело только с ударником.
Выложил на стол гривенник.
Подошла с половой щеткой в руках Феня, принялась заметать осыпавшиеся на пол волосы. Это послужило сигналом парню, ожидавшему своей очереди, он шагнул к освободившемуся креслу.
– Куда лезешь без приглашения? – накинулся Валька. – Видишь же, уборка не сделана!
Тот было опешил, но быстро нашелся:
– Извините, больше не имею времени ждать.
Протянул Вальке пятерку.
– Нет у меня сдачи, – рявкнул Валька.- Вон вся наличность – гривенник.
– Тогда скажите, сколько с меня, займу у товарища.
– Сорок пять копеек.
– Что, съели? – пульнул от двери профессор. – Вели бы себя смирно, как я, гривенник заплатили бы, а то лезете в кресло без приглашения…
– На самолет опоздаете! – крикнул вслед ему Валька и, когда уже захлопнулась дверь, выплеснул оставшиеся помои: – Чтоб тебе и правда опоздать, жмот несчастный, профессор кислых щей!
Парень усмехнулся, молча отсчитал деньги.
Посторонних в мастерской не осталось.
– Ну, отмочил сервис, спутник красоты! – выдохнул Похламков, разминая трясущимися пальцами папиросу.
– Только без этого, – заорал Валька, – без моралей!
Феня, занявшая после уборки свое обычное место у окна, замахала на них руками:
– Тише вы, клиенты идут!
Дверь приотворилась, заглянула молодая женщина.
– Мальчик у меня, – проговорила неуверенно.
– Детская мастерская через два квартала, – отрезал Валька.
Дверь закрылась. Наступила тягостная тишина.
Похламков прикурил, сел в кресло, начал с преувеличенным вниманием разглядывать в зеркале собственное отображение. Феня поставила па колени всегдашнюю свою корзинку с мотком ниток и спицами. Валька послонялся некоторое время из угла в угол, потом открыл тумбочку, принялся выставлять полученные накануне флаконы с одеколоном.
– Провернуть пока операцию облагораживания, что ли? – сказал, ни к кому не обращаясь. – Все равно клиентов нет.
Облагораживание заключалось в том, что
Как во всякой уважающей себя мастерской у них имелся «зал ожидания» – небольшая прихожка, в которой с помощью ширмы был выгорожен закуток для Фениного хозяйства. В этом закутке они обычно и манипулировали с одеколоном. И Феня не только беспрепятственно пускала их туда, но частенько и помогала. Сейчас вдруг демонстративно загородила вход за ширму, переместившись вместе со стулом от окна.
– Не лезь сюда со своим жульничаньем, – заявила Вальке, – без тебя повернуться негде!
– Чего это с тобой сегодня? – оторопел он. – Иван Федорович, скажите ей!
Однако Похламков неожиданно для Вальки, а главное, для себя, поддержал Феню:
– Там и правда теснота, Валентин.
Валька растерянно остановился с флаконами в руках посреди комнаты.
– Что же я, на глазах у клиентов облагораживать его стану?
– Эх, Валька, Валька, – вздохнула жалостливо Феня, – тебе не одеколон – себя облагораживать в самый раз начинать.
– Знаешь что, – он шагнул к подоконнику, сгрудил на него флаконы, – знаешь, чья бы корова о благородстве мычала…
– Ну и что? Не отрицаю, принимала тебя пару раз. Но я женщина одинокая, мне мужская ласка даже по медицине полагается, а вот как ты от молодой жены ко мне?..
– Хватит! – не выдержал Похламков. – Грязь какая!
Повернулся к Вальке, кивнул на «вывесочку»:
– Сними!
– Чего вдруг помешала?
– Не вдруг. Все утро думаю. Зеленый ты еще для такого. Все мы зеленые.
– Я не лезу в ваши дела и вы…
– Не снимешь?
Шагнул к стене, с которой звали в будущее четко выписанные красные буквы. Валька метнулся к столу, схватил бритву.
– Только попробуйте!
Похламков молча сорвал дощечку, кинул к порогу. Куски стекла разлетелись со звоном в стороны. Тотчас Валька прыгнул с бритвой в руках на Похламкова, но удар по голове свалил его на пол. Был он настолько сильным, что Вальку отвезли в больницу.
Следователь выслушал повторный рассказ парикмахера, ни разу не перебив, только в конце спросил:
– Хотелось бы уточнить, чем вы его ударили?
Похламков вскинул плечи:
– Не помню. Что-то под руку попалось, я и хватил.
– А по какому месту пришелся удар?
– По голове…
– Это известно, я хочу уточнить другое: по какому именно месту на голове?
– Тоже не помню.
– У пострадавшего сильно разбит затылок…
– Да, теперь вспомнил: по затылку я его и шандарахнул.
– В связи с, этим хотелось бы уточнить: пострадавший – что, бросился на вас задом?