Шакал

Уорд Дж. Р.

Шак глубоко вздохнул. Он бы хотел праздновать… действительно хотел.

— Я рад, — сказал он, желая, чтобы Никс испытывала только радость.

Однако о кое-чем он умолчал. Что не нашел того, кого искал, ни живого, ни мертвого.

Внезапно Никс поднялась на ноги. И когда начала что-то показывать рукой, он лишь покачал головой.

— Нет, — сказал Шак. — Мне не нужен врач…

В поле зрения появилась маленькая фигура, и Шак подумал…

Нет, нет. Это так несправедливо.

Это был кошмар, облаченный в символы сна, такие вещи

жалят сердце, когда просыпаешься и понимаешь, что твоей женщины с тобой нет, а твой сын мертв…

— Отец?

Шака затрясло, и он медленно сел, как будто боялся проснуться, если начнет двигаться слишком быстро. По очереди поставив ноги на ковер, он остановился.

Когда ничего не изменилось — Никс все еще была рядом с ним, а его сын по-прежнему стоял в дверном проеме — он поднялся с кровати. Если его рана и болела, когда вес тела пришелся на ногу, Шак этого не почувствовал.

Он сделал шаг вперед. А потом еще один.

— Сын? — хрипло произнес он.

Чувствуя себя так, словно он испытывал удачу в лотерее, Шак раскрыл объятья.

— Отец!

Его сын бросился вперед и обхватил его руками. И в момент, когда он почувствовал тепло этого хрупкого тела, и знакомый запах заполнил его нос, Шак сжал того, кого искал, в объятиях, от которых перехватывало дыхание и горело сердце.

Закрыв глаза, Шак посмотрел поверх головы сына, которого он думал, что потерял навсегда… на любовь всей своей жизни.

Которую и не ожидал обрести.

***

Никс прикрыла рот ладонью, когда смотрела, как Шак прижимает Питера к своей большой груди. Ребенок казался невероятно маленьким по сравнению с мощью своего отца, и казалось правильным, что эти двое, наконец, воссоединились.

В этом мире ребенок нуждался в защите отца.

Тем более теперь, когда им обоим предстоит привыкать к жизни наверху.

Посмотрев в сторону двери, она кивнула Пойзи и дедушке, которые держались за руки. Когда они ушли на кухню, она услышала, как открылась и закрылась задняя дверь, и поняла, что Братья сейчас уходят. Они вернутся. По дороге домой Рейдж, блондин, сказал, что им нужно как можно больше подробностей о тюрьме, о том, как она функционирует, и какое оборудование в ней имеется.

Впрочем, для этого будет время позже.

И врач должен прибыть с минуты на минуту.

Никс снова вернулась к Шаку и претрансу. Эти двое немного отстранились и осматривали друг друга, явно выискивая повреждения.

— Ты в порядке, отец? Твоя нога…

— Я буду в полном порядке. — Шак похлопал паренька по плечу. — Но как ты здесь оказался? Откуда ты знаешь мою Никс?

— Это был несчастный случай, отец.

— Какой?

Заговорила Никс.

— Мы с Пойзи ехали домой…

— И я выбежал на дорогу, — вмешался Питер.

— Мы нечаянно сбили его. Это была чистая случайность.

— Но они меня спасли. Пойзи вылечила меня.

И на этой ноте? Никс была убеждена,

что ее сестра буквально силком заставила претранса выжить и пойти на поправку: Пойзи была абсолютно уверена, что он не умрет, пока она присматривает за ним, и что вы думаете? Даже Мрачный Жнец испугался жизнеутверждающего настроя этой женщины.

— Пойзи — моя сестра, — объяснила Никс. — Вторая моя сестра. В общем, с этого все и началось. В бреду твой сын говорил о том, откуда он появился, откуда он сбежал.

Питер взглянул на отца.

— Я хотел, чтобы они спасли тебя. Я хотел, чтобы она вернулась и вытащила тебя, потому что у меня на это не хватало сил.

Шак обхватил лицо сына широкой ладонью.

— Правда?

Когда претранс кивнул, Никс могла только покачать головой.

— Что я могу сказать. Этому суждено было случиться.

Когда Шак протянул руку, она не знала, как поступить. Но потом она поняла…

Никс поднялась и неуверенно подошла к ним. Затем остановилась, не желая теснить их, не желая вторгаться, если вдруг она каким-то образом неправильно истолковала этот жест…

Питер притянул ее к себе, а затем Шак обхватил их своими большими сильными руками… он обнял их обоих.

На этот раз, когда пролились слезы, это были слезы радости. Не печали.

И дай Бог, чтобы теперь так было всегда…

Шак немного расслабился. Затем нахмурившись, взглянул на Питера.

— Но я не понимаю одного, — сказал он. — Как ты выбрался? Ты не знал о моем секретном проходе. Я никогда не рассказывал тебе о нем, не хотел подвергать тебя опасности. Я сделал его для тебя, чтобы, когда настанет время, я мог тайно вывести тебя на свободу.

Питер тяжело сглотнул, и, когда наклонил голову, свет лампы на тумбочке мелькнул в его волосах. Никс впервые заметила… отблески красного цвета в темных прядях.

— Она меня отпустила.

— Что, прости? — переспросил Шак. — Что?

— Надзиратель. Она забрала меня из камеры в нерабочее время. Даже не во время приема пищи. Я не знал, что она собиралась делать. Я думал, что у меня проблемы. — Питер выглядел встревоженным, как будто заново переживал то, что его тогда напугало. — Она провела меня через тюрьму и открыла стальную дверь карточкой. Она ничего не сказала. Мы просто продолжали идти, пока… Не знаю, пока не добрались до выхода, которого я раньше не видел. Она помогла мне перелезть через ту решетку.

— Она сама тебя освободила?

— Да. Я был настолько сбит с толку. Единственное, что она сказала, это то, что я должен идти на север. Она сказала мне идти дальше и идти на север, к горе. Посоветовала мне найти белый фермерский дом с большим деревом и красным сараем. Она сказала мне… — Питер посмотрел на Никс. — Что там живут добрые люди нашего вида, что они возьмут меня к себе и позаботятся обо мне. Потом она сказала мне закрыть решетку и… исчезла.

Никс на мгновенье закрыла глаза. Эту часть истории она еще не слышала. А Пойзи? А дедушка?