Шакалы пустыни
Шрифт:
Определенная часть личного состава собственного четкого плана на будущее не имела, а поскольку права решающего голоса она тоже не имела, оружием грозить не решалась, то помалкивала и ждала результатов. Собственно, открытую готовность прибегнуть к оружию демонстрировал озверевший «Семь-Шесть» – ремешок его кобуры был показательно расстегнут, лапа то и дело касалась рукояти револьвера. Лидер партии Возвращенцев упирал на свою решительность идти до конца и на гуманитарный аспект – несчастный «Девять» лежит при смерти, ему необходима немедленная эвакуация и помощь врачей. Ибо «Крест» коновал и полное дерьмо, точно как и его «гнилая аптека».
Насчет
Формально Вейль принадлежал к партии Воздержанцев, намекая «вы решайте, мое дело – безопасность». Его успокаивающие, порой откровенно неумные реплики вызывали раздражение, но неизменно подвигали дискуссию в избранную «Спящим» сторону. Порой достижения шефа были существенны, чаще мизерные результаты едва угадывались. Но в целом… Этому стоило поучиться. Вейль был абсолютно циничным человеком, определенно готовым убивать и пытать ради результата, но и психологом-стратегом он при этом оставался изумительным. Катрин знала, что вряд ли сможет полностью овладеть методами незаметного манипулирования людьми, но все равно наблюдать было поучительно. По сути, шеф управлял (не абсолютно, разумеется) каждым из собравшихся: парой слов, поддакиванием или нелепым возражением провоцируя на очередной шаг к цели. К своей, разумеется.
Вейль вел дело к разделению экспедиции.
— Полагаю, нас ждет прощальный ужин. Или завтрак – пробормотала Катрин. – Песик, ты ведь мечтаешь забраться в свою уютную «переноску» и вновь с удобством гадить на диван хозяйки?
Дикси скульнула и вновь задремала – сожрав полноценную банку корма, собачка окончательно обессилела. У Анис тоже слипались глаза – ночь у невольницы выдалась тревожной, утро, смена хозяев и переход в лагерь археологов бодрости тоже не прибавили. Катрин выдала подопечной плед и велела ложиться и подремать.
…— Ни секунды! Как только капсулы будут готовы, мы отчаливаем! – орал охрипший «Семь-Шесть».
— Проваливайте! Толку от вас как от пердливых евнухов! – отвечала бесстрашная профессор. – Без вас справимся!
Общий расклад Катрин уже уяснила, интересны были нюансы. Профессор де Монтозан, верный лаборант, придурок-аудитор – эти верят в свою счастливую египетскую звезду. О сгинувшем руководителе – замечательном и незаменимом профессоре Одуан-Рузо коллектив уже прочно забыл, продолжать его поиски ни у кого и мысли не возникло. Естественно, оба «Цифры», «Ватт» и трусливые переводчики жаждали немедленно смыться к цивилизации.
Зависли в неопределенности доктор «Крест», механик Андре, и как ни странно, двуличный шеф. Вейль пару раз обмолвился о несчастливо складывающихся обстоятельствах, рискованной военной обстановке – это можно было истолковать как стеснительную готовность немедля вернутся в мир исправной электроники и срочных спортивных новостей. С другой стороны, упертая профессор восприняла эти обмолвки подозрительно спокойно – скорее всего, со «Спящим» они о чем-то успели сговориться заранее. Собрание перешло к заслушиванию технического аспекта и внимало «Ватту» – тот уже не в первый раз разъяснял детали плачевного состояния техники и особенно генератора, жизненно необходимого для старта.
Катрин пила кофе и размышляла о своей несчастливой участи – вот так сидишь мышь мышью – хотя бы для проформы вспомнили, предложили «Милая Катарина, возвращайтесь с нами, в тюрьме
Вспомнили перед ужином. Притащился Андре, стеснительно спросил:
— Ты как? Говорят, в городе начались жуткие религиозные беспорядки и массовые галлюцинации. Совсем эти каирцы спятили. Думаешь оставаться? А я, пожалуй, вернусь. Здесь вовсе уже курить нечего, да и плеер сдох.
— Передавай привет «Пари Сен-Жермен».
— Передам, – парень вздохнул. – Знаешь, я здесь точно понял, что я человек того мира. Мне здесь как-то не по себе. Стыдно сказать, засыпать боюсь.
— Ты абсолютно прав. Возвращайся.
— И верно, мне не нравятся такие приключения, – без особой печали признал механик. – А ты, конечно, останешься?
— По тюрьме я еще не соскучилась.
— Ты авантюристка. Ладно, Вейль сказал, что ты можешь помочь с лишним багажом. Многое из оборудования мы не сможем взять с собой, энергетика и так на пределе. Нужно уничтожить лишнее, да еще хорошенько припрятать ваши капсулы и резервные аккумуляторы. Ох и рисковые вы…
К середине ночи Катрин думала, что лично она не столько «рисковая», как просто туповатая. Убрать такую кучу вещей оказалось жутко непросто. Одно утопление разобранного экскаватора чего стоило. Все распоряжались, а раскручивать болты было некому, лебедку заедало. Инженер «Ватт» распоряжался подготовкой группы Возвращенцев, профессор де Монтозан деятельно готовила продолжение экспедиции, эти двое все время ругались между собой, Вейль не особо успешно успокаивал злобно собачащихся, появлялся и исчезал, настоятельно требовал оставить часть сувениров – лагерные обитатели успели наобменивать у солдат охраны кучу всяких вещиц теоретической антикварной ценности. Появлялся у костра бледный и изнеможенный тяжкими страданиями «Девять» – пулю он не поймал, но был порядком покусан со спины и «тылов». От живых собак ему больше перепало или от мертвых не собак, не уточнялось. В общем истерика «Цифр» была объяснима. И ведь удерут, если генератор не сыграет за торжество справедливости. Вот же скоты.
Ближе к рассвету Катрин плюнула, взяла у «Механика» пачку сигарет и временно дезертировала. Следовало перекурить и попытаться собраться с мыслями. И проверить подопечную.
Анис не спала, сидела на койке, накинув на голову плед.
— Жестко или шум мешает?
— Я спать достаточно.
— Ладно. Курить будешь? Ну, или просто на воду посмотрим.
Сели у берега. Отпугиватель москитов работал с перебоями, здесь темнота уже жужжала и норовила куснуть. Катрин вскрыла пачку, предложила сигарету девчонке. Та глянула с сомнением. Попечительница закурила:
— Привычка вредная, но изредка можно себе позволить. В моменты, когда дела наши летят ишаку под хвост. Снимай никаб: здесь темно, да я и привыкла к таким лицам. У меня родственнику половину морды случайно снесло, вместе с левым глазом. Выглядит впечатляюще. Но через недельку попросту перестаешь замечать. Мы вместе путешествовали и вообще дружили. Полумордость не мешала.
— Я понимать.
Катрин вновь высекла огонь, поднесла трут к сигарете девчонки. Ночью изуродованное лицо выглядело как-то уместнее. Почти ночная дарк из неопределенного племени.