Шальная магия. Здесь
Шрифт:
Мадам же Люси просто бурлила от негодования:
— Её бальная книжка в моих руках, и уж кавалеров ей сегодня я подберу!.. — Даже за колонной стало душно от злобы в этом голосе. — А то выдумают: ещё нет восемнадцати — и замуж! Куда только торопятся? Разве что тяжела…
Альбина застыла от удивления, а в кудахтающем голосе прорезался интерес.
— О ком это вы, душа моя? — прозвенело в нём неожиданное оживление.
Альбина криво улыбнулась и поскорее скользнула вокруг колонны. Только теперь в другую сторону — чтобы
Итак, приветливый взгляд, милая улыбка.
— Мадам, вы прекрасно меня подготовили, хоть и с таким трудом. Ведь я была не самой прилежной ученицей. Но ваше мастерство и многолетний опыт победили, и вы справились. Примите мою благодарность!
Старая грымза затрепетала ноздрями. Лесть не сделала её ни счастливой, ни хотя бы довольной, но Альбина не расстроилась, ведь и цель у неё была другая. Продолжила:
— Вы были так великодушны и приняли меня на обучение сверх привычного числа девушек, когда узнали о моих обстоятельствах.
Соседка мадам Люси в самом деле оказалась похожей на клушу — пухлая, с рыжими кудряшками вокруг щекастого конопатого лица. И так же, как курица, наблюдала за происходящим с приоткрытым ртом и чуть склоненной набок головой. Альбина прямо чувствовала, как трепещет её душа светской сплетницы, предчувствуя скандал.
— Вы были так терпеливы и снисходительны ко мне! Примите мою огромную благодарность! — всё так же улыбаясь, продолжала Альбина. — И, если вдруг не получится, не хочу, чтобы тень падала на столь достойную даму, как вы. И потому прошу отдать мне мою бальную книжку. Мне пора самой привыкать распоряжаться такими вещами.
Конопатая клуша отвела взгляд от лица Альбины и теперь шарила по её платью. Приподнявшиеся редкие брови намекали, что труды портнихи оценили высоко. А мадам Люси застыла, словно каменное изваяние, и только время от времени проскальзывающие на скулах желваки подсказывали, что она отнюдь не рада, но и отвечать не намерена.
Пауза затянулась: музыканты заиграли вступление к следующему танцу, кадрили, но ни слов мадам, ни бальной книжки Альбина так и не дождалась. Значит, и этот танец придется пропустить. Жаль.
Мадам так и не шелохнулась, не издала ни звука. И Альбине пришлось продолжить, обращаясь уже с вежливой улыбкой к соседке мадам Люси:
— Думаю, в той бедственной ситуации, в какой оказались мы с матушкой после смерти отца, и вы, да и любая другая женщина как хорошая мать вывели бы единственную дочь в свет пораньше, чтобы успеть до двадцатого дня рождения. Не так ли, мадам?
Толстая квочка двинула рыжеватыми бровями в раздумье, затем качнула головой, соглашаясь, но молча, словно бы не решалась оставить без поддержки старую знакомую — мадам Люси. Альбина снова посмотрела на наставницу.
— Мадам Люси, позвольте всё же забрать мою бальную книжку.
И протянула руку.
Костлявый нос дернулся, и без того тонкие
— Зачем это вам? — прошипела мадам Люси, сдерживая… Что? Ярость? Гнев?
— Я уже объяснила. Хочу узнать, кто пригласил меня на следующие и с кем танцевала предыдущие. Просто… всё такое новое, и я не запомнила ни одного кавалера, — Альбина улыбнулась застенчиво и опустила глаза.
Соседка мадам не знала, что делать: уйти или всё же остаться, послушать, чем завершится этот разговор. Воспитание требовало удалиться, а любопытство — сидеть на месте. Всё же узнать сплетню первой — невероятная удача.
Мадам Ромашканд побагровела и процедила сквозь зубы:
— Вы плохо подготовлены, если не запомнили тех мужчин, которых я вам представляла! Разве я вас не учила?
— Я волновалась, мадам. И теперь хотела бы вспомнить...
Альбина снова потупилась. Заставила себя часто моргать. Ведь все девушки от смущения чуть не плачут?
Мадам Люси, резко щелкнув веером, раскрыла его перед самым лицом, будто закрываясь. Видны остались лишь гневно сверкающие глаза под сведенными над переносицей бровями.
— Вы дурно воспитаны и совершенно не образованы! — каркнула она.
Альбина закусила губу.
— Может быть, да, но, может быть, вы и ошибаетесь. — Девушка подняла голову, стараясь придать себе вид ощипанного, но независимого воробья. Взгляд устремился поверх причесок зрителей, а голос слегка охрип, словно от слёз. — И раз вы не хотите удовлетворить мою просьбу… Я прошу не просто отдать бальную книжку… — Альбина сделал паузу, громко сглотнула и продолжила тонким, но решительным голосом: — Я требую вернуть мне последнюю драгоценность моего рода!
Подбородок задрался выше, губы плотно сжались, а веки часто-часто заморгали.
Рыжая квочка даже подалась вперёд, с жадностью впитывая происходящее. Альбине казалось, что она почти слышит, в каких выражениях та будет пересказывать эту сцену. Ну что ж, мадам сама напросилась.
Жестом, больше подходившим для пощечины, бывшая придворная дама протянула книжечку.
— Вот. Ваша.
— Благодарю, — Альбина аккуратно перехватила стопку скреплённых веером тонких костяных пластин. — Вы, как всегда, добры, мадам Люси.
И присела в книксене, скромно опустив глаза в пол, подчёркивая контраст между милой скромной девушкой и злобной ведьмой, обидевшей бедняжку. Распрямившись, раскрыла вторую страницу. Единственная запись против шестого танца. Подняла глаза на мадам Люси.
— Один танец? И всё?
Трудно встретить не только суженого, если танцы не расписаны! И пожалуй, ещё можно было смолчать, если бы мадам Ромашканд не знала о ситуации своей воспитанницы или другим девушкам не досталось кавалеров. Но ведь знала! И старшим девушкам отдала заполненные книжки в самом начале вечера.