Шаманы Байкала. Путевые заметки
Шрифт:
– Теперь Бугульдейку курица вброд перейдёт, – с сожалением вспоминает учительница злосчастную мелиорацию, которая была уже на ее памяти.
К огульцам присоединились на совместное житье-бытье жители небольшой деревни Амбуры.
Маина Алексеевна рассказывает, что строили в Огуле большие и даже двухэтажные дома, окна делали с карнизами. В 50-е годы пришлось жителям перебраться в маленькие дома. Нашлись охотники из шофёров – и пять больших домов увезли в Иркутск, где и поставили. Один дом вывезли в Еланцы, в нём открыли небольшой музей. Природное богатство, достаточное для проживания, не спасло деревню. Отец Маины Алексеевны создал там первый колхоз с забавным названием «Культпросвет». А в 35 году его посадили как врага народа.
На праздник 7 Ноября оставили себе старую кобылу – забить и накормить всех праздничным обедом. А кобыла оказалась жеребой. Отца забрали. У нас всё имущество конфисковали, даже мебель и кур. В конце войны колхоз переорганизовали в промартель Обллесхимпродревсоюза. В 1946 году в Огуле люди начали голодать. Остались ведь только женщины и дети. Главным назначили безграмотного старика. Отец, к счастью, тогда из лагеря вышел и стал руководить колхозом, а тот старик остался как подставное лицо, ведь враг народа не мог быть главой артели. Отец сразу стал бить нерпу, делить мясо. Скот, какой забрали, обратно в деревню вернул. В Огуле смолоскипидарный завод поставил. На Ольхон поехал – и там поставил. Скипидар в Иркутск отправляли, а смолу покупали колхозы по соседству – лодки, телеги смолить. После смерти отца хозяйство опять в упадок пришло.
Колхозы объединились. Молодёжь выехала в Хужир, кое-кто – в райцентр. Стариков из Огула стали, как говорит Маина Алексеевна, выживать, тянули переезжать. Между домами землю распахали, засеяли зелёнкой – травой на корм скоту. И переехали старики к детям. На месте Огула раскинулись покосы. Хотели потом возродить деревню, да не возродили. Так закончилась история отдалённой деревни Огул, а с ней фактически и история огульских индейцев на Байкале. Огульцы перестали жить кучкой, расселились по Прибайкалью, смешались с остальными бурятами.
Автор Станислав Гурулёв живущий в наши дни, в своё время написал, что в ныне заброшенном селении Огул люди оказались очень похожи на североамериканских индейцев. В предгорьях Черноруда мы никого не нашли – одна косая степь, да и только. Но зато тут все местные жители помнят деда Барнашку, предсказателя, такого же известного, как болгарская Ванга. Так вот, он напророчил ни много ни мало как исход бурятского народа с берегов Байкала в Монголию, о чём уже говорилось. Исход должен быть в три потока. Верным признаком того, что пора сворачиваться с насиженных родовых мест, по прогнозу мифического деда, будет начало строительства железного моста через реку Сарму. Если исход не состоится, то местные жители увидят на берегах священного озера военных людей в голубых касках. Ныне это является визитной карточкой вооружённых сил НАТО. Их появление дед Барнашка объяснял просто: тогда будут добывать нефть со дна ныне заповедного Байкала!
Но кто ищет – тот всегда найдёт! Итак, недолго думая, останавливаемся у придорожного кафе на выезде из Черноруда и спрашиваем у стоящей за барной стойкой девушки Людмилы, очень просившей не называть своей фамилии: «Ты слышала, что индейцы сильно похожи на ваших предков?». Она сразу с готовностью отвечает: «Мои дедушка с бабушкой были очень нетипичной для бурят наружности. Дед был сам высокий, скуластый, светлый и с большими глазами. Бабушку внешне я сама напоминаю». Надо отметить, что Люда больше похожа на индианку, чем на бурятку. К сожалению, Люда больше ничего не может сказать – когда ей было 11 лет, её дедушка умер. Говорил, что они были из горной местности. Бабушка тоже придерживалась этой версии, внушая внучке особость…
Зато второй же наш сосед у барной стойки, молодой парень по имени Владимир Бумбошкин, очень сильно походил на индейца. Горбоносый и скуластый, он охотно подхватил идею своего родства с краснокожими братьями. Родом он оказался из другого посёлка – Анга. Поведал, что его родная тётка в Бурятии является мастером спорта по стрельбе из лука. Живёт в Улан-Удэ, зовут её Натальей. Что ж, какие же индейцы без стрел и лука? Уже кое-что. Далее 25-летний Володя сообщил, что он из рода шаманов. Дед был шаманом, а его брат Батюр Бумбошкин им и поныне является.
– Когда индейцев начали изучать как этнос – их сразу же безошибочно отнесли к монголоидной расе. То есть к нам, – говорит шаман Хагдаев. – Даже рисунок татуировок у бурят и индейцев совпадал. И священный бык-прародитель бурят встречается также и на том континенте в качестве тотема – бизона. У всех тюрков синий волк – культовый зверь, и у индейцев то же самое. Культ орла – ещё одна параллель, объединяющая в троицу святых символов и евразийский монгольский и североамериканский культ животных. Почитание духов и уважение предков – то же самое продолжение преемственности традиций двухконтинентов.
Валентин Хагдаев рассказывает, что 40–60 тысяч лет назад, в эпоху таяния Ледника, люди из Сибири пошли за уходящими на Дальний Восток животными. И через Берингов пролив перешли на Американский континент. Рисунки на скалах в этом направлении остались до сих пор. Что на реке Лене, что на Камчатке, что на Аляске. Наш шаман ездил в Америку и там находил много подтверждений родства бурятских и североамериканских народов.
– Будучи в гостях у апиноков, аминаки и анакиджа, заметил, что они за 400 лет со дня открытия Америки стали почти европейцами, монголоидного начала в них уже почти не осталось.
Шаман объясняет, что эти люди более сухощавы и поджары, но что-то в чертах лица и жестах осталось и от прапредков. Американские учёные, которые в череде прочих гостей приезжали к известному на весь мир шаману, уверяли его, что культура и обычаи бурят и индейцев более чем схожи – они едины. И радовались тому, что в нашей Сибири все исконные культуры более целы.
Но здесь традиции тоже стали размываться под натиском коммерциализации, сетует шаман. Ведь раньше, к примеру, никогда на берегу Байкала не строили жилищ, чтобы не гневить дух Байкала… А теперь и говорить нечего – за последние лет десять сарайчиками типа турбаз вдруг загородили многие красивейшие места. Валентин Владимирович против коммерческого туризма, губящего природу. Но осознаёт, что другой работы здесь нет…
– Раньше, к примеру, когда шёл массовый загон диких животных, в последний момент выходили старейшины и просили отпустить маленьких оленят и волчат, чтобы не гневить духов и сохранить поголовье стада. К тому же, – говорит шаман, – переход к скотоводству спас диких кочевников от неминуемой гибели – они ещё долго отдавали дань почитания всему живому, занимаясь селекцией. По прикидкам шамана Хагдаева, скотоводство получило повсеместное распространение лишь 7–8 тысяч лет назад. И здесь нам тоже местные жители наперебой рассказывали о некоем деде Барнашке. Про его предсказания о силах НАТО – дед был хоть и не индеец, но неким образом синхронизировался с судьбой всех убитых индейцев Североамериканского континента, а его предсказания относятся уже не к индейцам, а ко всем нам, живущим среди потомков их прапредков.