Шанс Гидеона (Шанс для влюбленных) (др.перевод)

Кент Памела

— Да, это он, — с гордостью призналась она.

Дункан вновь протянул ей руку.

— Тогда мы не можем оставить его дочь без утренней прогулки. Я поговорю с Гидеоном, когда он вернется. Есть у нас маленькая гнедая кобылка, которая прекрасно вам подойдет. Уверен, он согласится одолжить ее вам.

— Уверены? — переспросила она, бросив на него искоса чуть скептический взгляд.

Дункан улыбнулся, словно понял значение этого взгляда.

— Вы не должны ошибаться насчет Гидеона, — заметил он. — Есть в нем чуть-чуть от фанатика, но временами он вполне разумен. Мать вечно путает его карты, впрочем, и ее можно понять.

Вы уже виделись с ней?

— Да, мы познакомились вчера вечером.

— Тогда, наверное, вам понятно, что я имею в виду… Она никогда ни в чем не помогала Гидеону. Живет в собственном мирке.

— Возможно, он сам способствовал этому, — предположила Ким.

Ее собеседник улыбнулся, словно последнее замечание слегка позабавило его. Затем вдруг он стал совершенно серьезен.

— Кстати, как бы не забыть. Вчера вечером звонила Нерисса. У нее неприятности… Передадите миссис Фейбер?

— Какого рода неприятности? — поинтересовалась Ким,

прекрасно понимая, что это не ее дело.

Дункан бросил на нее взгляд.

— Семейные неурядицы… Миссис Фейбер поймет.

— Вот как? — сказала Ким. — А вчера вечером мистер Фейбер старался внушить мне, как повезло его сестре, ведь у нее образцовая семья.

Роберт Дункан пригляделся к ней повнимательней. Ей показалось, что он не намерен отделаться пустой отговоркой.

— Нерисса звонила мне, потому что Гидеон был дома, — объяснил он. — Нерисса знала об этом, поэтому связалась со мной… Она и раньше так делала.

— Понятно, — произнесла Ким.

Он оставил ее у ступенек на террасу, снял шляпу и подождал, пока она не исчезнет в доме, затем повернулся и зашагал обратно. Войдя в дом, Ким взглянула на циферблат огромных часов в холле и запаниковала. Стрелки показывали без пяти десять. Времени переодеться во что-нибудь более подходящее не оставалось, поэтому Ким просто забежала в библиотеку, схватила блокнот и пару недавно отточенных карандашей и помчалась по лестнице.

Траунсер уже поджидала ее и провела в личные покои миссис Фейбер почти без опоздания. На этот раз Ким оказалась в гостиной, и там, к своему удивлению, обнаружила миссис Фейбер, уютно устроившуюся в удобном кресле. Выглядела хозяйка не только хорошо отдохнувшей, но и готовой принимать посетителей. Одета она была самым тщательным образом — костюм из тонкого кашемира мягкого розового оттенка и маленькие бархатные туфельки такого же цвета на изящных ногах.

Миссис Фейбер протянула Ким руку, искренне радуясь се приходу. Когда девушка извинилась за свой неподобающий вид, она покачала головой и воскликнула:

— Чепуха! Как будто это имеет значение, дорогая. В любом случае вы выглядите очаровательно… Но, пожалуйста, не попадайтесь в таком виде на глаза Гидеону, — взмолилась она, понижая голос до шепота, хотя в комнате они были одни. — Он терпеть не может, когда женщины ходят в брюках, как впрочем, и когда они злоупотребляют губной помадой и прочей косметикой. В душе он немного ханжа, знаете ли.

— Разве? — спросила Ким, усаживаясь напротив.

— О да. Склонность к пуританству, доставшаяся ему от деда. Тот был церковным старостой и все такое прочее… из пресвитериан, — еще один переход на свистящий шепот, сопровождаемый кивком головы.

Ким приготовила блокнот и карандаши.

— Мы сегодня будем работать? — спросила она.

— Позже. — Миссис Фейбер явно готовилась к длинному разговору и

собиралась получить от этого максимум удовольствия. — А вот моя семья была совсем другая. Совсем другая, — продолжала она. — Отец был очень веселый человек, любил балы, развлечения и все такое прочее. Мама тоже. В нашем доме никогда не было скучно, и, я уверена, вы нашли бы атмосферу восхитительной. Постоянно кто-то приезжал, уезжал, нас навещали важные люди и оставались на уик-энд. Однажды нам даже пришлось принимать премьер-министра.

— Вот как? — спросила Ким, изображая необычайную заинтересованность.

— А еще у нас побывала одна прелестнейшая дама, чье имя в то время связывали с другой очень важной особой…

Только я уже не помню с кем. Ничего скандального, вы понимаете? — спросила она, озорно взглянув на Ким. — Правда, не совсем респектабельно… По крайней мере мне так показалось в то время. Естественно, мама не могла позволить, чтобы я хоть как-то коснулась того, что отдаленно напоминает скандал, но она признавала необходимость придерживаться широких взглядов. Только то, что мы считали широким взглядом в те дни, сегодня покажется обычным чванством, не так ли? — обратилась она к Ким, протянув к ней обе руки, унизанные кольцами, с таким видом, будто все это ее чрезвычайно забавляет, и неважно, есть в этом чванство или нет.

— Да, наверное, так.

Ким старалась получше разглядеть комнату, ее удивляло, что в отделке, выполненной почти в том же стиле, что и в спальне, было довольно много сугубо модных деталей, чего она никак не ожидала увидеть.

Например, телевизор в очень красивом корпусе слоновой кости. На маленьком столике возле рабочей корзинки стоял транзистор, на низких книжных полках теснились современные романы — а среди них довольно много триллеров. На стенах висели красивые натюрморты с цветами, но было несколько и абстрактных картин. Мебель — большей частью современная, но ковер старинный, китайский… изысканно красивый ковер. В высокой японской вазе стояли золотистые хризантемы из оранжереи, а в стеклянной горке можно было увидеть все необходимое для смешивания коктейля. Миссис Фейбер проследила за взглядом Ким, и в ее прозрачных серых глазах заплясали шаловливые огоньки.

— Нет, дорогая, я не пью, — заверила она девушку. — Но мне нравится угощать друзей, когда они навещают меня.

Доктор иногда проводит здесь весь вечер, а он любит виски. Боб Дункан тоже любит виски… Моя дочь, Нерисса, очень современна, знаете ли, так вот она любит розовый джин.

Это напомнило Ким, что она должна передать сообщение Роберта Дункана, которое он получил по телефону.

— О Господи! — воскликнула миссис Фейбер, — это значит, снова неприятности с Ферн… Моя внучка, знаете ли. Посещала школу совместного обучения, и иногда с ней довольно трудно. Мальчики, знаете ли… Их была целая вереница!

А теперь, кажется, все серьезно.

— Вы имеете в виду, что она хочет выйти замуж? — спросила Ким.

Миссис Фейбер энергично закивала.

— Боюсь, весьма неподходящий молодой человек… Ни денег, ни происхождения. Вообще ничего! Мы скрываем это от Гидеона.

Ким поняла почему. «Брак — удел немногих», — говорил старший Фейбер. Он гордился, что у его племянницы хорошая голова. Он хотел, чтобы она сделала карьеру, а она собирается замуж… Что вполне понятно, если вам семнадцать и вы по уши влюблены! Миссис Фейбер тяжело вздохнула.