Шанс на счастье

Бойцова Виктория

— Мари-и-ин! Ну ты чего? — я почувствовала, как руки Ники обвивают меня, укрывая своим теплом и окутывая тонким ароматом цветочно-фруктовых духов, как ни странно, их запах не вызывал отторжения, как остальные, от которых невероятно воротило всю неделю.

— Мне страшно, Ника. — всхлипывая пробубнила я. — Я уже заметила признаки, но никак не решалась узнать точно,

а теперь так страшно, что спрятаться хочется от этого знания, вдруг я зря надеюсь?

Подруга не отвечала и повисшая пауза начинала порядком раздражать.

— Ну, что там? — не выдержав выпалила я и, отстранившись, во все глаза уставилась на Нику.

— Ты точно хочешь знать? — она деловито рассматривала тест.

— Ника! — укоряюще буркнула я.

— Тест показал семь-восемь недель! — воскликнула она и вновь притянула меня к себе.

Правда на этот раз Ника сжала меня в объятиях с такой силой, что я с трудом могла вдохнуть воздух, хотя этого и не требовалось — в секунду я забыла как дышать.

***

Никита

— Маришка, милая, это очень срочно? — придерживая телефон плечом, я пытался перестроиться в нужную полосу в плотном потоке машин, но и это еще «цветочки»!

«Ягодки» — это воздушные, наполненные гелием, шары на заднем сиденье, которые мало того, что закрывали весь обзор, так еще и норовили при каждом повороте выскользнуть вперед. Зря я вызвался их привезти, когда водитель нашего декоратора сообщил о поломке автомобиля.

— Я в клинике и ты мне очень нужен! Срочно! Сейчас!

Я не смог понять по голосу: Марина то ли сильно расстроена чем-то, то ли наоборот чему-то так рада, что отчаянно нервничает, но выяснить решил на месте. Попросил сбросить адрес и отбил звонок.

Клиника была недалеко, так что добрался я минут за десять. Кабинет, номер которого моя жена предусмотрительно написала во втором сообщении, находился на первом этаже. Марину, в компании семейства Арских, невозможно было не заметить.

— Ну, привет, дружище! — обезумевший Яр подлетел так быстро, что я не успел опомниться, он на радостях

сгреб меня в охапку и приподнял, бормоча что-то о том, что поздравляет меня с ребенком.

Я отчаянно не понимал, отчего Арский начал меня поздравлять с днем рождения Дашки так рано — можно было это сделать вечером, на фуршете, куда он, естественно, приглашен.

— Яр! Хорош! Что происходит?

— Ты, что не сказала ему? — друг обернулся к притихшей Марине, которая во все глаза смотрела на нас и в миг как-то погрустнел. — Ну, вот! Я сюрприз испортил!

Арский казался таким раздосадованным, что я в конец запутался.

— Что происходит? — я осторожно поинтересовался у Марины, обойдя застывшего Яра и приблизившись к жене.

Марина как и я находилась в каком-то зачарованном состоянии, но когда я взял ее прохладную ладошку в свои руки, она в миг отмерла:

— Я беременна, Ник!

Мне показалось, что я оглох, ослеп и всякое такое. Мой мозг поначалу отказывался воспринимать эту новость.

Да и потом тоже: следующие полчаса прошли как в тумане. В ушах набатом громыхали слова, которые заставляли сердце вначале замереть, а потом разгоняли его до немыслимых скоростей: я стану отцом! И не просто отцом, а многодетным папой!

— Ну что там? — выпытывала Ника, когда мы с Мариной вышли из кабинета УЗИ.

Я молчал, потому что не знал что сказать — настолько меня разрывали эмоции. Правду говорят, что можно потерять дар речи, я это на себе ощутил.

Марина вышла из ступора гораздо раньше:

— У нас… Как бы это… — ее голос дрожал от волнения, которое передавалось и мне.

— Маринка! Ну не томи! Мы же волнуемся! Точно беременны? — разразился обвинительной тирадой Арский, словно это не моя, а его жена вышла из кабинета.

Нужно отметить, что я и правда никогда не видел друга таким нервным.

— Беременны… — выдохнула Марина. — Тройней!

Теперь дар речи потеряли Арские и, глядя на их изумленные лица, могу предположить, что обретут они его нескоро.