Шантаж чудовища
Шрифт:
Я понимаю по ее возгласу, что она надсмехается надо мной, отчего у меня краснеет не только лицо, но и шея.
— Ты могла не делать реверанс. Мы не королевские особы, — упрекает меня мистер Блэкмор.
— О, простите, — бормочу я с горящим лицом.
— Где ты отрыл эту особу, Торн? — Спрашивает миссис Блэкмор, все еще ухмыляясь при таком же прохладном и практичном выражении лица.
— Тебе не следовало приводить проститутку в такое место, сынок, — тут же замечает мистер Блэкмор.
Я понимаю, что это шутка, но на мой взгляд она звучит грубо, поэтому у меня глаза
— Твое замечание не достойно, отец, — медленно отвечает он, как будто не может поверить, что услышал от отца нечто подобное. — Вам следует извиниться перед Челси для начала, прежде, чем мы продолжим разговор.
— Извиниться?! За что?! — Его отец жестко смотрит на меня, даже с каким-то отвращением, хотя оно едва завуалировано. — Одного взгляда достаточно на нее, я точно могу сказать, что она золото искательница. Дай угадаю, в какой должности она у тебя работает в этот вечер. Стюардесса или девушка из эскорта, которую ты нанял?
Я не могу поверить, что они в моем присутствии так обо мне говорят. Они ничего обо мне не знают, но почему-то решили, что я золото искательница. Хорошо, возможно, они и правы. Богатые люди всегда чувствуют, по нюху распознают людей, у которых нет денег. И если уж быть до конца честной, то я украла деньги у Торна. Я однозначно не принадлежу этому месту, этому шикарному бальному залу. Но по-прежнему стоя на своем месте, мне хочется исчезнуть и никогда больше не встречаться с этими ужасными снобами.
Торн буквально шипит:
— Хотя это совершенно не ваше дело, чем Челси зарабатывает себе на жизнь, но хочу вас заверить, что она очень квалифицированный бухгалтер. — И то, как он это говорит, сообщает мне, что он буквально готов взорваться в любую минуту, едва сдерживая свой контроль.
И тогда миссис Блэкмор поворачивается ко мне.
— У моего сына всегда была слабость к бродячим собакам. Торн настолько великий, что существует только определенная порода женщин, способных справиться с его уровнем величия. Но вы явно не та женщина, поэтому я очень надеюсь, что вы не будете строить долгосрочные планы в отношении него.
— Я не..., — начинаю я, но ледяной голос Торна прерывает меня.
— Хватит, мать! — выпаливает он, еле сдерживаясь. Люди вокруг начинают оборачиваться и пялиться на нас.
— Не смей разговаривать подобным тоном со своей матерью, — резко замечает мистер Блэкмор.
— Отчего же? Она похоже может говорить с совершенно незнакомым человеком, как хочет. — Он поворачивается к своей матери. — Челси более чем достойна меня. На самом деле, это я ее не заслуживаю. В ней есть все, чего нет во мне: доброта, забота, сочувствие, она настолько настоящая и красивая. Но вам не дано этого увидеть, потому что во всем, что вы видите, вы выискиваете акцент высшего общества, хорошее воспитание и сколько в ее семье денег. Сегодня вы заставили меня устыдиться, что я являюсь вашим сыном.
Я во все глаза пялюсь, окончательно пораженная его словами, на Торна. Добрая, заботливая, сочувствующая, настоящая и красивая? Почему? Он сам верит в то, что говорит. Ему же известно, что я воришка, которой
— Хотя уже неважно. Я зря теряю время. Просто забудьте об извинениях, — говорит вдруг Торн, потом переводит взгляд на меня. — Ты хочешь еще здесь оставаться, а?
Я вскользь бросаю взгляд на его родителей, которые выглядят определенно растерянными. И, наконец, с их стороны я вижу хоть какие-то эмоции. Но я отрицательно качаю головой. Я не хочу находится там, где мне не рады.
— И вы достаточно долгое время не увидите меня, я вам обещаю, — резко говорит Торн родителям, протянув мне руку.
Я полностью подчиняюсь его инициативы, пока он ведет меня на выход, и мы выходим на улицу в прохладную ночь. Мы молчим, ожидая, когда подгонит паринек-парковщик нашу машину, Торн крепко сжимает мою руку. И я чувствую что-то очень успокаивающее от его прикосновения, поэтому улыбаюсь в ночь.
29.
Торн
Злость прошла, но я все еще не могу отойти от разговора со своей матерью. Вспоминая, как они с отцом вели себя сегодня с Челси, мне хочется завернуть ее в ватный кокон и больше никогда не подпускать к их яду.
Я знаю, насколько моя мать может быть ужасной, но понятия не имел, что она может впасть в бешенство по отношению к совершенно незнакомому человеку, который ничего ей не сделал. И мой отец вел себя не лучшим образом, надо сказать. Я никогда не видел его настолько мелочным и жестоким по отношению к кому-то другому. Интересно, почему они оба так на нее набросились? Их ядовитые замечания были настолько шокирующими. Может, они почувствовали, что она для меня многое значит.
Но с другой стороны, я испытываю настоящее чувство гордости, которое переполняет меня, потому что я заступился за Челси. Я доказал ей, что она для меня стоит намного больше, чем все люди, собравшиеся в том зале. Я поклялся себе, что буду защищать ее, именно это я и сделал сегодня. Никто больше никогда не причинит вреда моей Челси.
Я выливаю остатки виски в стакан и ставлю его на подоконник. Небо цвета индиго, на котором светит очень яркая луна. Челси должно быть уже спит, но я не могу расслабиться. У меня крутятся разные мысли, которые все время возвращают меня к Челси, поэтому я беспокойно потираю затылок. Я представляю, как она спит на кровати. А что если ей снится кошмар?
Я подхожу к ее двери в спальню и открываю. В комнате темно. Я тихонько пробираюсь к кровати и тихо смотрю на нее. Прямоугольник света из открытой двери падает ей на лицо и волосы. Она заплетает волосы в косу перед сном, и они похожи на золотую веревку. Я перевожу взгляд на впадинку у ее горла. Ее грудь спокойно поднимается и опадает.
Она выглядит такой уязвимой, такой невинной, такой умиротворенной, как ангел. Я наклоняюсь и с нежностью поглаживаю ее волосы, она открывает глаза. На микросекунду она пытается понять, что происходит, но в ее взгляде нет испуга.