Шантаж
Шрифт:
— Вы уверены, что нас никто не подслушает? — вслед за Чепом уточнил Уэс.
— Абсолютно, — коротко отрезал заинтригованный Квинс.
— Дело в том, мистер Гарб, — тихо начал Чеп, — что мы не финансовые инспектора из Федерального резервного фонда. Впрочем, вы уже и сами, наверное, догадались.
Какое-то время Квинс сидел неподвижно, не зная, как реагировать на эти слова. В одно мгновение он испытал испуг, гнев и даже некоторое облегчение.
— Это долгая история, — попытался успокоить его Уэс.
— В вашем распоряжении пять минут, — привычно отреагировал Квинс.
— Должны сразу вас
— Вы забываетесь, господа. Это мой офис. Убирайтесь вон!
— Выслушайте нас внимательно, мистер Гарб, — попытался смягчить разговор Чеп. — Мы видели письмо, которое вы недавно получили на почте.
— Я получил несколько писем, — возразил Квинс, начиная смутно догадываться о цели визита незнакомцев.
— Да, но только одно из них от человека по имени Рикки.
Плечи Квинса беспомощно поникли, и он устало закрыл глаза. Затем он встрепенулся и с испугом посмотрел на своих мучителей.
— Кто вы? — еле слышно прошептал он. — Что вам от меня нужно?
— Мы можем сказать только, что мы вам не враги.
— Вы работаете на него, не так ли?
— Нет, — решительно покачал головой Уэс. — Более того, мы считаем его своим врагом. Скажем так: мы работаем на клиента, который оказался примерно в таком же печальном положении, что и вы. Короче говоря, нас наняли, чтобы защитить его от этого мошенника и шантажиста.
Чеп вынул из внутреннего кармана пальто толстый конверт и небрежно швырнул его на стол.
— Здесь двадцать пять тысяч долларов наличными. Отошлите их Рикки.
Квинс широко разинул рот от удивления. В голове пронеслось столько туманных мыслей одновременно, что он закрыл глаза и какое-то время сидел неподвижно, беззвучно шевеля губами. Кто эти люди? Как им удалось прочитать письмо? Почему они предлагают ему деньги? Как много они знают о нем? И вообще что здесь происходит? Ясно одно: ни в коем случае нельзя им доверять.
— Не волнуйтесь, мистер Гарб, эти деньги ваши, — попытался успокоить его Уэс. — А взамен вы предоставите нам более подробную информацию о деле.
— Какую именно? — встрепенулся Квинс. — Насчет Рикки?
— Что вам известно о нем? — перешел к делу Чеп.
— Известно, что Рикки — это не настоящее его имя.
— Верно.
— Что он сейчас в тюрьме.
— Верно, — снова повторил Чеп.
— Что у него есть жена и дети, — продолжал вспоминать Квинс.
— Верно, но лишь отчасти, — уточнил Чеп. — Он действительно был женат, но сейчас в разводе. А дети, естественно, остались с матерью.
— Он также сказал, что сейчас они живут в нищете и именно поэтому он вынужден заниматься вымогательством.
— Не совсем точно, — снова поправил его Чеп. — Его жена вполне обеспечена, а дети со временем унаследуют все ее состояние. Откровенно говоря, мы сами не знаем, почему он решил пойти на мошенничество.
— Но мы хотим во что бы то ни стало остановить его, — добавил Уэс, пристально наблюдая за Квинсом. — А для этого нам нужна ваша помощь.
Квинс растерянно заморгал. Он вдруг понял, что впервые за пятьдесят один год своей жизни сидит перед людьми, которые хорошо знают о его гомосексуальных наклонностях. И это вызвало у него паническое чувство страха перед неизвестностью. Первым импульсивным порывом было напрочь отрицать этот факт, придумать какую-нибудь душещипательную историю о своем знакомстве с Рикки, но в голову не приходило ничего путного. Затем он вдруг осознал, что эти люди могут просто-напросто уничтожить его, разрушить всю его жизнь и навсегда опозорить. Теперь он уже не сомневался в том, что у них есть для этого не только возможность, но и вполне реальная, а оттого еще более пугающая власть над ним. Но почему в таком случае они предлагают ему двадцать пять тысяч долларов?
— Что вам от меня нужно? — устало спросил Квинс.
Чепу и Уэсу показалось, что собеседник вот-вот расплачется. Конечно, им было наплевать на его чувства, но это могло помешать делу, ради которого они проделали столь далекий путь.
— Послушайте, мистер Гарб, — неожиданно сказал Чеп. — Предлагаем вам сделку: вы берете деньги и отсылаете их Рикки, а мы получаем от вас информацию об этом мерзавце. Для этого вы покажете нам все его письма и введете в курс всего, что так или иначе связано с ним. Как только вы это сделаете, мы тут же уедем и навсегда оставим вас в покое. Договорились?
— А вы обещаете, что все останется между нами? — Квинс никак не мог поверить им.
— Разумеется.
— Нам нет никакого смысла рассказывать кому бы то ни было о ваших пристрастиях, мистер Гарб, — добавил Уэс.
— А вы уверены, что действительно можете остановить его? — продолжал допытываться Квинс.
Чеп и Уэс молча переглянулись, прекрасно понимая, что не могут привести никаких доказательств серьезности своих намерений.
— Конечно, мистер Гарб, мы не можем быть в этом уверены на сто процентов, — мягко заметил Уэс, — но сделаем все от нас зависящее, чтобы этот мерзавец больше не беспокоил ни вас, ни нашего клиента, ни кого-либо другого.
— В таком случае, — осмелел Квинс, — вам придется защитить не только своего клиента, но также и меня.
— Мы сделаем все возможное, мистер Гарб.
Неожиданно Квинс привстал и резко подался вперед, опершись обеими руками на крышку стола.
— У меня просто нет выбора, — решительно заявил он, однако к деньгам не прикоснулся, а направился к древнему книжному шкафу, доверху забитому старыми книгами.
Открыв ключом шкаф, он отодвинул несколько книг, а потом вторым ключом отпер укрытый за ними потайной сейф. Немного порывшись в сейфе, он вынул оттуда тонкую синюю папку и положил ее на стол рядом с толстым конвертом. Гости молча наблюдали за ним, удивленно переглядываясь.
Не успел Квинс открыть папку, как из динамика внутренней связи донесся голос секретарши:
— Мистер Гарб, ваш отец хочет немедленно видеть вас.
Квинс резко выпрямился и вытер тыльной стороной ладони перекошенное от панического страха лицо. Его глаза налились кровью, а одутловатые щеки стали мертвенно-бледными.
— Скажите ему, что у меня сейчас совещание, — пробормотал он.
— Сами и скажите, — огрызнулась та и отключилась.
— Извините, — виновато проворчал Квинс и попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса боли и страха. Сняв телефонную трубку, он нажал несколько кнопок и повернулся к гостям спиной. — Папа, это я, — выдавил он, низко наклонив голову. — Что случилось?