Шантаж
Шрифт:
– Девочка где, с тобой?! – закричал в трубку Карпов.
– Со мной, со мной, успокойся! Я же не идиотка, чтобы убивать курочку, несущую золотые яйца! Этих деньжат мне на полгода хватит, а там видно будет!
– хриплый, истерический хохот бывшей жены поверг его в ярость. Он взревел , в сердцах, едва не швырнув о стену свой мобильник. Потом с трудом погасив свой гнев, успокоился:
«Значит, Инна жива! И особого вреда Нина ей не причинит. Дочь ещё понадобится ей для выбивания из него денег. Ладно, пусть! Лишь бы она была жива и здорова!» - Стас с затаённой нежностью подумал о малышке. Он вдруг осознал и понял свою ответственность за неё – совсем не как полицейский. Видимо, проснулись
Время уже близилось к полуночи. Карпов, как разъярённый бык, шёл по коридору Пятницкого . Начальник СКМ сегодня потерпел, мягко говоря, огромное фиаско. Оперов он отпустил по домам. Да, пожалуй, впервые операция была сорвана: маленькую заложницу не освободили, а похитительница скрылась, убив своего подельника. Выяснили: последний звонок был сделан с автомата, недалеко от Курского вокзала, но, что от этого толку! На вокзале Нина не появлялась.
Тарасов дежурил в эту ночь, встретил его у кабинета, печально вздохнул, сочувственно глядя на подполковника:
– Стас, что ты теперь намерен делать? – Тарасов волновался не зря: дело-то уходило в висяки.
– Ждать и искать. Деньги у неё закончатся, и она непременно явится вновь. Вот, тогда и возьмём её, уже с двумя эпизодами! – зло усмехнулся подполковник.
Ирина напряжённо ждала. Она уже всё знала. Наконец, услышав в коридоре знакомый голос, выскочила из кабинета:
– Стас!
– Ладно, Стас! Пока!- Тарасов торопливо ушёл в свой кабинет.
– Пока! – ответил Карпов, а увидев Ирину, удивлённо округлил глаза:
– Зимина, что ты здесь делаешь?! Ты уже давно дома должна быть! Ир, у тебя сын! – строго напомнил Стас, - Он один дома.
– Саша с бабушкой. Он с тренировки вечером пришёл, я позвонила, сказала, что задержусь. Попросила маму приехать, - вздохнула Зимина, потом с сожалением посмотрела ему в глаза, - Как же так получилось, Стас?
– Эта тварь оказалась хитрее! – зло выдал Карпов, открывая дверь кабинета, пропустил Иру первой.
Она зашла. Сквозь арку полукруглого окна свет от большого прожектора заливал весь кабинет.
– А ты… зачем в отдел вернулся?
– Ты же знаешь, что я после каждой операции бумажки в порядок привожу! Или не знаешь? – усмехнулся он.
– Выходит, что не знаю… Хреновая из меня начальница, если подчинённых своих не знаю, - выдала Ира.
– Ир, не забивай голову всякой ерундой! – Карпов прошёл к столу, бросил на стол папку с документами, скинул с себя куртку, повесил её на спинку кресла. Хотел включить настольную лампу, заняться отпиской по сорванной операции, но Зимина до сих пор стояла у окна. Она вдруг севшим, дрогнувшим голосом, заговорила:
– Стас, наверное, я тоже не очень хорошая мать, но… я не могу…
– Что не можешь? – не понял Стас.
– Дома быть не могу. Вся эта история… Душу выворачивает наизнанку! Как же так можно?!
Ира с трудом удержала подступившие слёзы, уставилась в окно, будто что-то хотела рассмотреть, там, далеко, в густой чернильной темноте, щедро разбавленной светом уличных фонарей.
Стас понял, что она вот-вот заплачет. Строгая начальница Пятницкого. О чём она так переживала? О его несчастной дочери? Переживала так, что даже плакала. Жалела его или девочку? Она, ведь, тоже мать! Тоже обыкновенная слабая женщина. Нет, необыкновенная! Другую бы он не … полюбил?! Все чувства нахлынули разом. Он шагнул к ней, взял её за плечи.
Она вздрогнула, повернулась к нему. Прекрасные глаза, наполненные слезами, блестели, словно бриллианты.
– Ириш, ты плачешь?! – он с сочувствием и немым восторгом смотрел на неё.
– Нет! Это прожектор глаза слепит! – запротестовала она.
«Боится показать себя слабой!» -
Она не оттолкнула, напротив, обхватила его за пояс, уткнувшись лицом в его пиджак. Стас гладил её по плечам, по спине. Она была в его руках: такая маленькая, худенькая, беззащитная. Хотелось согреть её своим теплом, приласкать и …
Карпов почувствовал, как желание захлёстывает его. Он осторожно приподнял ладонью её лицо, нашёл её губы, коснулся их и не захотел больше отпускать. Поцелуй был глубоким и долгим. Стас дал Ире вдохнуть воздуха, вновь припал к её губам, уже настойчиво.
========== Часть 22 ==========
Она не сопротивлялась, когда его руки стали осторожно, ласково поглаживая через форменную одежду, исследовать её тело. Стало так тепло и надёжно, а ещё очень приятно. Ирина стала отвечать на его поцелуи. На мгновение замерла, когда его ладонь скользнула ей под китель, лаская нежные округлости. Опять тысячи мурашек побежали по телу. Китель явно мешал. Она сама расстегнула его, бросив на пол и тут же забыв про него. За ним и галстук, и форменная рубашка оказались на полу. Стас дышал резко, прерывисто, покрывая её лицо и шею горячими поцелуями. Он сходил с ума от желания, моментально сбросил с себя пиджак, расстегнул рубашку. Женщина в его руках разомлела и тоже хотела его. Немного опасаясь спугнуть это желание, Карпов не торопился. Только почувствовав, как её тело выгибается в его руках, как её руки жадно блуждают под рубашкой по его спине, увидев в засверкавших от страсти глазах взаимность, он осмелился подвести её к дивану. Помог снять сапожки и колготки. Лифчик был бесстыдно сброшен, юбка завёрнута к талии, а её руки коснулись ремня его брюк. Он помог ей расправиться с ним очень быстро. Сняв ботинки и спустив брюки, освободил из трусов своего «зверя», рвущегося на волю в жажде плотской утехи. Ирина сама задыхалась от нахлынувшего желания. Где-то в глубине своего сердца она почувствовала, как маленькой иголочкой её кольнули остатки угрызений совести перед Сергеем, но страсть была сильнее. Ирина Зимина, слабая женщина, нуждалась в мужчине: надежном и сильном, а, главное, верном. Карпов обещал ей верность. И она поверила ему, а кроме того, именно сейчас ему очень была нужна поддержка. Ирина не могла не поддержать своего … мужа. Карпов это правильно понял и не оплошал…
Он довёл её до самой вершины, до пика сладостного безумия. Набрасывался на неё с какой-то дикой и необузданной страстью, вероятно, накопленной за все годы их совместной службы, приглушая поцелуями её стоны и вскрики от его глубокого погружения. Ира и не представляла, что может быть ТАК хорошо! Они оба были без сил, отдав друг другу всё, без остатка. Лежали на диване, крепко обнявшись, согревая друг друга своими телами.
– Боже мой, как хорошо! – невольно вырвалось у Зиминой. А Карпов, с нежнейшей улыбкой, продолжал гладить её упругую грудь, нежно касаясь её плеча своими тёплыми губами. Сколько времени прошло, они не знали…
Ириш, вот и всё, а ты боялась! – тихонько шепнул ей на ухо Стас. Он, отлюбив начальницу, не скрывал довольной улыбки.
А Ира, наоборот, была в растерянности:
«Господи, я изменила Сергею! Что теперь будет?»- запоздало проснулись муки совести.
Видимо, вся гамма чувств так явно отразилась на её лице, что увидев её слегка испуганные глаза, он опять всё понял, улыбка исчезла с его лица, он нахмурился:
– Что, Ирочка, раскаиваешься? Теперь не знаешь, как будешь перед Серёженькой своим оправдываться? – привычная усмешка вновь скользнула по его губам.