Шантажистка

Пирсон Кит А.

Клемент меж тем возобновляет свой допрос:

— Так чья идея была шантажировать Билла?

— Эми.

— Насколько же нужно быть рехнувшейся, чтобы додуматься до такой аферы? — вновь срываюсь я. — Черт побери, Роза! Из-за тебя меня убедили, будто я занимался сексом с собственной сестрой!

— Честное слово, я не знала, что Эми до такого додумалась, иначе ни за что не согласилась бы участвовать.

— Но ты знала, что она собирается шантажировать меня, так ведь? И только поэтому и начала у меня работать,

верно?

Женщина молча кивает.

— Как же вы провернули твое трудоустройство?

— Эми запугала вашу предыдущую секретаршу и вынудила ее уволиться.

— Она запугала Джойс? Но как?

— Подружилась с ее внуком в «Фейсбуке». Какое-то время они просто болтали, а потом Эми уговорила его прислать… компрометирующие фотографии. После чего сказала Джойс, что отправит эти снимки в университет, если она не уволится и не порекомендует на свое место меня.

— Вот ушлая сука, — вставляет Клемент.

— Обо всем этом я узнала только потом, — поспешно добавляет Роза. — Клянусь.

Она встает и подходит ко мне.

— Это моя вина, Уильям. Я должна была проработать у вас лишь неделю-две, просто убедиться, что вы не обратитесь в полицию. Изначальный план состоял в том, чтобы продать вам шкатулку за сумму, достаточную для перевода мамы в пристойный пансионат. Но в первую неделю я узнала про аренду Хансворт-Холла и по дурости рассказала Эми. А она тут же заявила, что вы заслуживаете наказания и что нужно отнять у вас особняк.

— Заслуживаю наказания? И за что же?

— Моя сестра — не вполне здоровый человек, Уильям. Ей довелось немало хлебнуть, и в некоторых своих проблемах она винит вас.

— Меня?! И что же, черт побери, я ей такого сделал?

— Вы сделали нас бездомными.

— Что-что? О чем это ты? Да быть такого не может!

— Не напрямую, но все же. Через несколько дней после смерти вашего отца нас уведомили, что в течение недели мы обязаны покинуть флигель для прислуги в Хансворт-Холле. И эту фотографию, что вы нашли в мамином кошельке, сделали как раз за день до нашего отъезда. За день до того, как мы стали бездомными.

— Я… Я не имел к этому никакого отношения. Я даже и не знал, что вы там жили.

— А вы когда-нибудь интересовались?

— Нет. Всеми делами занимался отцовский поверенный.

— И вы ни разу не задумались, кто присматривал за вашим отцом во время болезни? — вдруг взрывается моя секретарша. Вины в ее голосе как не бывало. — Кто ему готовил, укладывал в постель, давал ему лекарства, мыл его, когда он обделывался?

Роза поворачивается и указывает на свою мать.

— Она все это и делала, а вы в прямом смысле слова выбросили нас на улицу, даже не поблагодарив!

В какой-то момент нашего разговора мы неуловимо поменялись друг с другом гневом и стыдом.

— Почему же вы просто не попросили меня о помощи? Теперь-то ты хорошо меня знаешь и понимаешь, что я обязательно что-нибудь придумал бы для вас!

Она разом успокаивается и сникает.

— Теперь я и прошу.

Наверное, мы все утро могли бы вот так перекидываться обвинениями. Тем не менее я уже настолько эмоционально измотан, что корить себя и дальше просто был не в состоянии. Как мне представляется, настало время подключить полицию, чтобы загнать джинна обратно в бутылку.

Не обращая внимания на Розу, я прохожу через палату и сажусь перед мисс Дуглас. Ее влажные от слез глаза и бледное лицо ясно показывают, что об авантюре дочери она ничего не знала.

— Простите, мисс Дуглас, за произошедшее много лет назад и за то, что сегодня вам пришлось выслушивать ужасные вещи. Обещаю, что вы получите такой же достойный уход, какой предоставляли моему отцу. Даю слово.

Я осторожно пожимаю ей руку.

— А теперь мы оставим вас в покое.

Встаю и говорю секретарше, что хочу поговорить с ней снаружи. Словно бы препровождаемая в камеру смертников, она кивает и плетется за мной. Шествие замыкает Клемент. Может, для матери Розы драма и закончилась, для нее же самой таковая только начинается.

В коридоре я закрываю дверь в палату.

— Роза, чтоб больше никакой лжи! Где твоя сестра?

Глаза у нее так и бегают. Мой взгляд, равно как и вопрос, ей явно не по душе.

— Роза, посмотри на меня.

Женщина нерешительно поднимает на меня взгляд.

— Несмотря на все твои мерзкие поступки, я действительно собираюсь помочь твоей матери. Но только если ты во всем признаешься, и Габби… И Эми предстанет перед судом. Так где она?

— В десять у нее встреча в редакции газеты. Она придет туда за гонораром.

Бросаю взгляд на часы. Девять тридцать пять.

— Клемент, присмотри за ней, пожалуйста. Не позволяй ей удрать. Я на пять минут.

Великан кивает, я же спешу в вестибюль, где набираю номер своего поверенного, Руперта.

— Слава богу! — раздается в трубке его вопль уже после третьего гудка. — Я тебе уже четыре сообщения отправил!

— Извини, Руперт, меня так завалили, так что я отключил звук. Как бы то ни было, статью ты, судя по всему, уже прочитал?

— Увы, Уильям.

— Хорошо.

— Хорошо?!

— В смысле, мне не придется тебе объяснять.

— Хм, да, но нам нужно обговорить наши дальнейшие действия. Полиция, несомненно, захочет тебя допросить.

— Не беспокойся, Руперт. Мне и самому не терпится с ними пообщаться. Эта женщина врет — она мне не сестра.

— И ты можешь доказать это? — недоверчиво спрашивает поверенный.

— Разумеется, могу.

— Прости, Уильям, но дело в том, что ни одна центральная газета не опубликует подобную историю без убедительных доказательств.