Шардик
Шрифт:
Из-за деревьев стремглав выбежали Нумис и его товарищ с обнаженными мечами в руках.
— Слава богу, повелитель! Мы уж подумали…
— Успокойтесь! — отрывисто промолвил Та-Коминион. — За мной, живо!
Он пустился бегом, петляя между кустами папоротника и огромными камнями. Двое слуг бросились за ним по пятам, но Кельдерек пошел рядом с тугиндой, приноравливаясь к ее быстрому шагу и на ходу уговаривая держаться подальше от опасности.
— Будьте благоразумны, сайет! Подождите здесь, и я дам вам знать, что стряслось. Вы не должны рисковать своей жизнью.
— Сейчас моей жизни ничто не угрожает, —
— Но вдруг там…
Помоги-ка мне перебраться через эти камни, дай руку. В какую сторону направился молодой барон? Подлесок здесь непроходимый, но будем надеяться, они проложат для нас путь.
Вскоре Кельдерек и тугинда нагнали Та-Коминиона и слуг, прорубавшихся сквозь густой кустарник, переплетенный лианами.
А нет ли здесь где-нибудь пути полегче? — пропыхтел Нумис, выдергивая из руки шипы тразады. Он явно собирался разразиться проклятиями, но прикусил язык при виде тугинды.
— Скорее всего, где-нибудь да есть, — ответил Та-Коминион, — но нам нужно двигаться прямиком к месту, откуда раздался крик, иначе мы не найдем беднягу до рассвета.
Чуткий слух Кельдерека вдруг уловил звуки, доносящиеся откуда-то поблизости: нечто среднее между рыданиями и испуганным хныканьем.
— Зильфея! — крикнул он.
— Владыка! — отозвалась девушка. — Ах, идите сюда скорее!
Нумис первым пробился сквозь заросли. Пробравшись следом за Та-Коминионом по узкому проходу в кустарнике, Кельдерек увидел перед собой открытую лощину; лес на другом краю казался черным и сухим, точно просоленная шкура, вывешенная на просушку. На дне лощины он различил темную расселину ручья, а далеко справа смутно вырисовывались на небе Гельтские горы.
Прямо под ними пролегала дорога в Гельт — широкая тропа, протоптанная среди кустов под склоном, на которой там и сям темнели пни от давно поваленных деревьев и бугристые заплаты из крупных голышей, натасканных из русла ручья и беспорядочно набросанных в глубокие рытвины и вымоины с расчетом, что с течением времени камни осядут и сровняются с землей.
У обочины дороги неподвижно лежала темная фигура, и над ней склонялась Зильфея, припав на одно колено. Пока Кельдерек смотрел, девушка поднялась на ноги, повернула голову и взглянула в их сторону, но явно никого не увидела в тени деревьев.
Последней из кустов выбралась тугинда. Кельдерек молча указал рукой, и они все вместе принялись спускаться вниз по склону. Та-Коминион, знаком велев слугам держаться позади, пробормотал: «Труп… но где же убийца?» Остальные хранили молчание.
Когда они приблизились, Зильфея отступила от тела. Оно лежало в черной луже крови, ровно блестевшей в лунном свете. Череп был разворочен страшным ударом сбоку; из-под левого плеча, сквозь прорехи в разодранном плаще, все еще сочилась кровь. Вытаращенные глаза остекленело смотрели в небо; разинутый рот и оскаленные зубы частично прикрывала рука, вскинутая для защиты. Подкованные сапоги изобличали в мужчине посыльного; биясь в агонии, он изрыл, избороздил пятками твердую землю.
Тунинда обняла Зильфею за плечи, отвела в сторонку и присела с ней рядом. Кельдерек последовал за ними. Девушка плакала, охваченная ужасом, но говорить могла.
— Владыка Шардик, сайет, он спал. А потом вдруг проснулся и пошел обратно к дороге тем же путем, каким шел днем. Да так решительно, будто у него там дело какое-то. Я последовала за ним, но немного погодя он наддал ходу, словно гнался за добычей, и я отстала. А когда достигла вон тех деревьев, — она указала на верх склона, — владыка Шардик уже был здесь внизу и сторожил, притаившись за валунами. Потом, почти сразу, я услышала шаги и увидела человека на дороге. Я выбежала из-за деревьев, чтоб закричать, предостеречь, но споткнулась и упала. А когда вскочила, владыка Шардик уже выходил из-за валунов. Мужчина при виде его заорал, повернулся и припустил со всей мочи, но владыка Шардик догнал его и сбил с ног. Он… он… — Заново переживая страшную минуту, девушка наотмашь ударила в пустоту вытянутой рукой с растопыренными скрюченными пальцами. — Я могла спасти его, сайет… — Она опять разразилась рыданиями.
Подошедший к ним Та-Коминион со свистом втянул воздух сквозь зубы, поправляя раненую руку на перевязи.
— Ты узнал этого парня, Кельдерек?
— Нет. Он из Ортельги?
— Да. Некий Нарон, он был слугой.
— Чьим?
— Фассел-Хасты.
— Слуга Фассел-Хасты? Что же он здесь делал?
Та-Коминион поколебался, оглядываясь на Нумиса и его товарища, которые перенесли труп на другую обочину дороги и пытались привести его хоть в сколько-нибудь приличный вид. Потом он раскрыл кожаную суму, забрызганную кровью, и показал тугинде две широкие полосы коры, испещренные письменами.
— Вы можете прочитать послание, сайет?
Тугинда взяла жесткие, изогнутые листы и, держа перед собой в вытянутой руке, пробежала глазами сначала один, потом другой. Кельдерек и Та-Коминион внимательно наблюдали за ней, но на лице у нее не дрогнул ни один мускул. Наконец она встала с земли, положила листы обратно в суму и молча отдала ее барону.
— Вы прочитали, сайет?
Она кивнула с видимой неохотой, словно предпочла бы не открывать содержание послания.
— Стало ли понятно, что этот человек делал здесь? — упорствовал Та-Коминион.
— Он направлялся в Беклу с известиями о событиях, произошедших сегодня на Ортельге. — Тугинда отвернулась и обвела взглядом лощину внизу.
— О боже! — воскликнул Та-Коминион, и двое слуг, возившихся на другой стороне дороги, вскинули головы и уставились на него. — Там говорится, что мы переправились по насыпной дороге и собираемся идти на Беклу?
Тугинда снова кивнула.
— Да как же я не догадался поставить своих людей вдоль дороги?! Этот гнусный предатель…
— Но за дорогой тем не менее наблюдали для нас, — сказал Кельдерек. — Безусловно, Зильфея не случайно упала, не успев предупредить Нарона. Владыка Шардик — он знал, что нужно делать!
Все ошеломленно переглянулись. Черная тень леса уже сползла чуть ниже по склону.
— Но Фассел-Хаста… почему он так поступил? — наконец проговорил Кельдерек.
— Почему? Да ради богатства и власти, разумеется. Мне следовало предвидеть это. Ведь именно он всегда поддерживал сообщение между Ортельгой и Беклой. «Да, мой повелитель», «Я напишу от вашего имени, мой повелитель». Клянусь Медведем, я напишу кое-что раскаленным кинжалом у него на роже сегодня утром! И это только для начала. Нумис, можешь оставить труп на растерзание стервятникам — если они не побрезгуют.