Шаровая молния
Шрифт:
– Ещё кого вы можете назвать из участников этой программы?
– Краеугольный камень всего проекта, конечно же, Роберт Оппенгеймер. Человек левых взглядов, минимум симпатизирующий американской компартии, но просто помещанный на науке, и ради неё согласившийся быть научным руководителем Проекта. Лео Селлард, за свои деньги занимавшийся проблемой разделения изотопов. Эдвард Лоуренс, Роберт Тейлор, которого называли «отцом водородной бомбы». Это самые известные и внёсшие наиболее существенный вклад. Всего же в программе было задействовано несколько сотен учёных. На мой взгляд, с этой проблемой неплохо справился бы Судоплатов, но до окончания операции «Утка» ему будет не до того.
Нужно было видеть взгляд Берии, которым он «одарил» Николая!
– Как ещё её можно затормозить?
–
– А они в СССР имеются?
– Конечно! Я помню только два месторождения, но на самом деле их значительно больше. В первую очередь – не по значимости, а по порядку начала разработки – близ Уч-Кудука в Узбекистане, а во вторую – в окрестностях украинского местечка Жёлтые Воды. Во вторую из-за того, что эта территория, скорее всего, будет оккупирована немцами в 1941 году. В известной мне истории – была оккупирована и освобождена только в конце 1943 года. Есть запасы руды в Таджикистане, Казахстане, Сибири, но я, к сожалению, не помню, где именно. В отличие от мест, где залегают алмазы.
– Алмазы? В СССР? Где?
– Архангельская область, Молотовская область, район городка Горнозаводск. Но в Горнозаводске обогатительная фабрика проработала буквально пару лет. Значит, запасы были невелики. В Архангельской и Молотовской областях они точно есть, но изыскательские работы растянулись на много лет, и в моё время промышленная разработка так и не началась. Найдены огромные россыпи в так называемом Попигайском кратере, образованном падением много миллионов лет назад гигантского метеорита. А вот в районе реки Вилюй в Якутии обнаружено сразу несколько кимберлитовых трубок, на которых успешная добыча продолжалась несколько десятилетий. У руководства Российской Федерации хватило мозгов не отдать их хищникам из «Де Бирс». Позже я укажу эти места на карте. Но вернёмся к атомной проблеме.
При кажущейся простоте – взял и соединил два куска металла, чтобы превысить критическую массу – всё не так просто. Это действует лишь в случае с ураном, да и то лишь при условии очень быстрого соединения очень хорошо подогнанных плоскостей. Иначе получается «шипучка», как назвали такое явление физики: взрыв растягивается во времени, а количество выделенной при нём энергии резко уменьшается. Поэтом части заряда выстреливают навстречу друг другу при помощи обыкновенной взрывчатки.
Для создания критической массы плутония этот метод, называемый пушечным, не годится. Реакция начинается ещё до того, как части летящего навстречу друг другу заряда соединятся. И опять получается «шипучка». Чтобы избежать этого, применяют так называемый имплозивный метод подрыва заряда. Массу плутония, близкую к критической, «обжимают» направленными взрывами нескольких зарядов обычной взрывчатки. При этом их время подрыва должно быть согласовано с точностью до нескольких микросекунд. Помимо этого, чтобы снова не получилось «шипучки», должен присутствовать внешний источник нейтронов. Сложностей добавляет и то, что заряд плутония саморазгревается из-за постоянного распада атомов, и при его хранении необходимо предусмотреть систему охлаждения, а также регулярной замены внешнего источника нейтронов.
– И вы утверждаете, что плутониевую бомбу изготовить проще, чем урановую?
– Совершенно верно. Поскольку разделение изотопов урана связано с такими техническими и технологическими сложностями и энергозатратами, что мало не покажется никому: ни физикам, ни химикам, ни инженерам. Одна проблема получения фтористых соединений урана чего стоит. Но и её решать придётся. Хотя бы ради обеспечения «топливом» реакторов, вырабатывающих плутоний.
Теперь об особенностях применения. Поражающими факторами ядерного оружия, помимо высокой температуры, взрывной волны и радиоактивного
Поскольку вне эпицентра основным источником заражения является радиоактивная пыль, для защиты личного состава используются респираторы, противогазы, резиновые костюмы химической защиты. От проникновения пыли внутрь боевых машин защищает создание внутри них небольшого избыточного давления фильтро-вентиляционной установкой. После выхода из зоны заражения техника и химзащита должны быть дезактивированы: надо просто смыть пыль водой с каким-либо пенным составом. Подобная дезактивация помогает и в городских условиях: отмывается асфальт и стены строений.
Радиация поражает, в первую очередь, щитовидную железу и костный мозг. Защитить щитовидную железу можно приёмом йодосодержащих таблеток, поскольку она впитывает радиоактивный йод, который её и убивает. Не спиртовой раствор йода, которым обрабатываются раны, поскольку он является ядом, а специальные таблетки. С костным мозгом всё намного сложнее и болезненнее: требуется его пересадка. Хорошо помогает для защиты и вывода радионуклидов алкоголь. В первую очередь – красное вино, но подойдут и любые другие алкогольные напитки. Мой двоюродный дед участвовал в ликвидации последствий аварии на химическом комбинате «Маяк» под Кыштымом в 1957 году. Там тогда взорвалась цистерна с жидкими радиоактивными отходами: отказала система охлаждения, отходы разогрелись, и обыкновенным паром разорвало огромную ёмкость для их хранения. И ликвидаторам последствий аварии перед выездом в рейс обязательно выдавали стакан водки. На дорогах даже стояли трафареты: «Осторожно, пьяные водители!»
Так вот, наземные и подземные ядерные взрывы, выходящие на поверхность, ведут к колоссальному радиоактивному заражению. То же самое касается подводных и надводных взрывов. Заражение минимально от взрывов в воздухе, если при них огненный шар взрыва не достиг поверхности земли или воды. При этом действие ударной волны, теплового светового и электромагнитного излучения сохраняются.
Надводный и особенно подводный взрыв способны бороться с целыми флотилиями кораблей. Воздушный – сбивать армады самолётов и баллистические ракеты противника. Одно время для этого зенитно-ракетные части даже снабжались «спецбоеприпасами» на основе небольших ядерных зарядов. Тактические ядерные боеприпасы, которые со временем научились размещать в артиллерийских снарядах калибром 203 и даже 152 мм, полностью уничтожают оборонительные сооружения в радиусе несколько сотен метров и живую силу, занимающую их, в радиусе пары километров. И чем мощнее заряд, тем больше зона разрушений. Где-то читал, что при взрыве той самой пятидесятимегатонной бомбы над Лондоном зона разрушений почти достигнет Парижа.
Но для первых ядерных зарядов критичным является вопрос их доставки к месту взрыва. До постройки межконтинентальных баллистических ракет это будут бомбардировщики, способные нести заряд, весом около десяти тонн, на дальность в несколько тысяч километров. У нас таких бомбардировщиков пока нет, и их очень непросто построить. В отличие от тех же американцев, у которых к концу войны уже появится такой бомбардировщик с названием В-29. И первыми нашими стратегическими бомбардировщиками, способными долететь до Америки – правда, без возврата обратно – были именно их копии, названные Ту-4.