Шаукар
Шрифт:
— Все средства из клада идут в казну. Это уже было оговорено.
— Подумаешь, всего лишь одна цепочка.
— Ты, что, её уже забрал?
— …ну… Вот опять у тебя сложное лицо!
— Сложное лицо будет у тебя, когда ты снова лишишься жалования.
— Цепочка столько не стоит.
— Это говорит только о слишком большом жаловании.
— Жмот.
— А ты алчный.
— Вот и договорились.
Дротик в форме звёздочки воткнулся в мишень ровно по центру. Издав победный возглас, Неру радостно подпрыгнул.
— Молодец, — похвалил его Ким.
— Дай, я тоже попробую, — попросил Юрген и, не дожидаясь ответа, вытащил звёздочку из мишени и, отойдя в сторону, прицелился. Дротик едва не попал в неудачно проходившего мимо слугу.
— Ты ведь со звёздочками ещё не пробовал, — рассмеялся Ким, глядя, как Шу побежал разыскивать дротик. — С ними совсем по-другому надо, не так, как с обычными.
— С обычными у меня всё в порядке, — отыскав пропажу, отозвался Юрген.
— Я знаю, — кивнул айни. — Ты вообще очень меткий от природы. Но если хочешь и звёздочкой в цель попадать, то надо тренироваться, а то быстро сократишь число слуг.
— Могу помочь, — снисходительно произнёс Неру.
— Ты у меня договоришься, — сказал Юрген. — Не учи учёного. Ты ещё с голой попой бегал, когда меня великий шоно уже учил стрелять из лука.
— Нет, так нет, — проговорил парень. — Моё дело предложить.
— Вот просто копия своего отца.
— Юрген! — послышался крик Нарана. — Там Оташ уже очень злится!
— Что я уже успел натворить? — обернулся Шу.
— Ты забыл, что ли? — запыхавшийся думен всплеснул руками.
— Что забыл?
— У вас же посол из Ямато! Он уже во дворце!
— Ой, — выдал Юрген. — Забыл.
— Посол из Ямато? — переспросил Ким. — Я думал, он прибудет позже. А он уже здесь?
— Здесь он, здесь, — закивал Наран.
— А кто конкретно, уже известно? — поинтересовался айни.
— Зовут Имари, больше ничего не знаю.
— Имари? — переспросил Ким.
— Ты его знаешь? — задал вопрос Юрген.
— Это вполне может быть другой Имари. Имя не редкое.
— А тот Имари, которого ты знаешь, он кто?
— Он выдал нас с братом Мурате, и поэтому нам пришлось бежать, чтобы не погибнуть.
— Выдал… в смысле?
— В том, что мы служили Фуме не просто как члены клана, а как воины. Я ведь работал в чайном доме, а Митсуо в обычной жизни был трубочистом. Да, я не рассказывал, но ты и не спрашивал. Мурата вряд ли бы поверил нам, если бы мы сказали, что будем служить ему, и предпочёл бы избавиться от нас обоих.
— А откуда Имари это знал?
— Он был моим клиентом и шпионом Мураты на территории клана Нагаи.
— Ну, может быть, это не он, — проговорил Юрген.
— Может.
— У него есть какие-нибудь особые приметы?
— Есть шрам на виске. Иди, Оташ сердится.
Шу поспешил переодеваться, а затем явился в большой зал, почти не опоздав к началу приёма. Из всех присутствующих язык айни кое-как знал только Бальзан, чья жена была родом из Ямато, а Оташ ограничивался несколькими словами, часть из которых была нецензурная. Сам посол язык сарби знал примерно на том же уровне, на каком и все остальные языки, то есть мог поздороваться, представиться и попрощаться. Его сопровождал переводчик, который владел языками хани и нортов, последний, к счастью, знали многие. Когда Юрген вошёл в зал, общение шло как раз через переводчика. Шу поздоровался на языке айни и на нём же извинился за опоздание, вызвав одобрительную улыбку посла.
— Со мной вы можете общаться на родном языке, — проговорил Юрген.
— Очень приятно слышать, — с поклоном ответил Имари.
Посол был представительным мужчиной лет сорока, невысокий, с чёрными волосами, убранными в хвост, одет он был в сюртук и широкие брюки, за поясом висел внушительных размеров меч, который ему позволили оставить при себе как высокому гостю. Юрген внимательно присмотрелся к Имари и обнаружил на его левом виске шрам, о котором говорил Ким. Значит, всё-таки тот самый.
Когда с официальной частью приёма было покончено, Имари был приглашён на обед, и всё шло очень мирно, пока Бальзан, выпив рисового вина, которым посол угощал хозяев, не ляпнул:
— А у нас есть «Дом сладостей», в котором служит ваша ойран.
— Как интересно, — заулыбался Имари. — И как её имя?
— Кимико, — ответил Бальзан, прежде чем Юрген успел ему помешать.
— Неужели? — выражение лица посла почти не изменилось.
— Вы её знаете? — спросил Оташ.
— Если это та Кимико, которую я знаю, то вам следует опасаться её, великий шоно, — проговорил Имари, а переводчик быстро сказал то же самое на языке нортов.
— Отчего же? — поинтересовался Оташ.
— Судя по всему, вы пригрели на груди змею, великий шоно.
Кукушка
Охоту Юрген по-прежнему не любил, поэтому доехав, как и положено, по правую руку Оташа до мелколесья, куда их привёл главный ловчий, Шу быстро воспользовался начавшейся суетой и скрылся подальше от предполагаемого места высыпки вальдшнепов. Охота была устроена в честь посла из Ямато, Имари, который с удовольствием принял приглашение великого шоно. Для участия в таком событии, конечно же, собрались все министры, а также глава сыска Брунен вместе с помощником.
— Преступники, как узнают, что Альфред птичку подстрелил, так сразу разбегутся в ужасе, — попытался тогда съязвить Юрген, но Брунен шутку не оценил.
Шу остановил Тюльпана на поляне и, спешившись, зашуршал опавшей листвой. Небо с утра было хмурым и, казалось, вот-вот пойдёт дождь, но Омари уверял, что днём обязательно выглянет солнце. Юрген не разделял его оптимизма и накинул на голову капюшон плаща.
Когда послышались первые выстрелы и лай охотничьих псов, Шу прислонился к высокому дереву, погладив шершавую кору пальцами, и закрыл глаза. Юрген очень любил Шаукар, их с Оташем детище, но порой он скучал по времени, проведённому в степи и лесу, вдали от городской суеты, когда вместо крыши дворца было лишь бескрайнее небо. Тогда, засыпая в гере, он мечтал о комфорте дворцовых покоев, а теперь хотел снова вернуться в степь. Шу усмехнулся своему непостоянству.