Шаукар

Рахаева Юлия Александровна

— Конечно. Это Сагит, охранник.

— Пойдём сами с ним переговорим, — предложил шоно.

— Если сегодня его смена, — сказал Наран. — Если нет, то он дома с семьёй.

— Вот и проверим.

Сагит оказался на посту. Он дежурил у министерских покоев со своим напарником.

— Ты был знаком с Зульфас? — сразу перешёл к делу Оташ.

— Был, великий шоно, — кивнул Сагит.

— Она мертва.

— Так это… её змея укусила?

— Её.

— Как же так…

— Это я у тебя хочу спросить.

— Великий шоно, да не думаешь же ты?…

— Я пока только знаю, что кто-то пронёс во дворец змею, чтобы убить девушку, которая спала с женатым мужчиной. Между прочим, по закону Тендзина прелюбодеяние карается смертью. Жаль, мы стали забывать об этом.

— Великий шоно! — Сагит упал на колени.

— Сколько твоему сыну?

— Пять лет.

— Отличный ты пример ему показываешь.

— Где ты был во время землетрясения? — вмешался в разговор Юрген.

— Вышел на улицу вслед за всеми министрами и их семьями, — ответил Сагит. — Меня все видели.

— А твоя жена?

— Так дома она.

— Могла она узнать о твоей измене?

— Нет, я не знаю… нет…

— Наран, — проговорил Оташ, — отправляйся к его жене и разузнай всё. А Сагита пока взять под стражу. Временно. До выяснения всех обстоятельств.

Этой ночью Юргену удалось ещё немного поспать, но его мучили кошмары, в которых ему привиделась огромная змея, пытавшаяся проглотить весь город. Утром, когда ему принесли завтрак, Шу услышал голоса за стеной и подошёл к потайной двери. У Оташа был гость, и Юрген узнал в нём Улычена. Шу приложил ухо к двери и прислушался.

— Ты же понимаешь, что всё было не просто так, — говорил Улычен.

— О чём ты? — отозвался Оташ.

— Змея — это знак.

— Объясни мне его, потому что я не понимаю.

— Ты пригрел змею во дворце, шоно.

Сердце Юргена пропустило удар.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Оташ.

— Убийцу твоего отца, — ответил Улычен.

— Она мать моей сестры, мать королевы Нэжвилля.

— Она убийца. Когда кто-то совершает преступление, разве думаешь ты о том, что у этого человека есть дети? Нет, ты приказываешь казнить его. Потому что это справедливо. Это по закону. Ты приказал убить того, кто отравил твоего брата. Но почему ты не приказал казнить того, кто убил твоего отца и хотел убить тебя самого?

— Я уже ответил. Она мать моей сестры.

— Хорошо. У тебя слишком доброе сердце, шоно. Если ты не можешь сделать сам, пусть это сделает кто-то другой.

— Нет.

— Это благородно, шоно. Но есть другой выход. Ты можешь отправить её в Нэжвилль к Асиме. Пусть живёт там на правах матери королевы. Жить здесь у неё нет никакого права. Ты сам это понимаешь.

— Понимаю.

— Я прав, шоно?

— Прав.

Юргену хотелось ворваться в покои Оташа прямо сейчас и сказать всё, что он думает по поводу этого самозванца и его манипуляций, но сдержался. Дождавшись, когда Улычен уйдёт, он налил себе чашку кофе и зашёл в соседние покои.

— Доброе утро, эне, — поздоровался Оташ.

— И тебе привет, — улыбнулся Юрген.

— Уверен, что ты слышал мой разговор с Улыченом.

— Ну…

— Слышал?

— Слышал.

— Спасибо, что не стал вмешиваться.

— А что ты решил?

— Я давно к этому шёл, и ты это знаешь.

— Нет, не знаю.

— Знаешь, эне, — Оташ поднялся.

— Таш ты выделил для Сабиры покои во дворце, — ответил Юрген. — Не потому что я тебя просил. Ты сам так решил.

— Да, решил. Но ты ведь знаешь, чего мне стоило все эти годы терпеть её присутствие?

— Боюсь, что нет. Ты сам недавно мне сказал, что понимаешь меня. Моё отношение к ней.

— Да, понимаю. А вот ты моё отношение к ней понять явно не можешь.

— Таш…

— Юрген, ты всю свою жизнь ненавидишь Витольда за то, что он, по твоим словам, бросил тебя. Я не оправдываю твоего дядю, я сам его не люблю, но он заслужил такое моё отношение своими поступками, которые он совершил намного позже. Ты же взъелся на него, потому что он бросил тебя, когда ты был уже подростком. А он всего лишь женился. И он уж точно не был виновен в смерти твоих родителей. Сабира же убила моего отца, а ты хочешь, чтобы я её простил.

— Зачем ты приплёл сюда Витольда? Не надо меня им попрекать!

— Затем, что ты явно не понимаешь.

— Возможно, я не понимаю. Но Таш, почему сейчас? Почему не десять лет назад?

— Потому что я не мог решиться. Да мне и в голову не приходило выслать Сабиру в Нэжвилль. Я выбирал между тем, чтобы казнить её или сохранить жизнь. Я и сейчас выбираю второе, если ты не заметил. Но да, я хочу отправить её к Асиме. Она сможет позаботиться о своей матери.

— Но Шоносар — это вся её жизнь.

— Мне неприятно слышать, как ты её защищаешь.

— То есть ты всё решил?

— Да, я всё решил. Сабира едет в Нэжвилль. Конечно, на это нужно время. Сначала я напишу сестре, а когда получу её ответ, Сабира отправится к ней.

— Ясно, — тихо сказал Юрген, поставил чашку на столик и зашагал к двери.

— Ты к Сабире?

— Да.

— Что ж, в любом случае кто-то должен ей об этом сообщить.

Шу молча вышел.

II

Наран пришёл к Оташу с докладом после завтрака и рассказал о своём визите к жене Сагита.

— Выражаясь юридическим языком, у неё есть алиби, — проговорил думен. — Её видели соседи. Когда началось землетрясение, она схватила сына и выбежала на улицу. Не могла она перелететь во дворец и подбросить змею.

— Сагита тоже видели, — вздохнул Оташ. — Значит, это не они.

— Может быть, метили правда не в Зульфас?

— Ты намекаешь на Сабиру?

— Да.

— Улычен назвал это знаком.

— Знаком чего?

— Того, что Сабире не место во дворце.

— И что ты собираешься делать?