Шаукар

Рахаева Юлия Александровна

— Он снова вызвал во дворец проститутку?

— Нет, эне. Он изнасиловал служанку.

— В смысле изнасиловал?

— В прямом. Тебе объяснить, как насилуют?

— Подожди, Таш. Какую служанку? Да у Омари нет проблем с женщинами. Зачем ему насиловать, если многие сами под него лягут?

— Юрген, я не знаю, как он жил там эти десять лет у сиваров. Они мне не жаловались. Может быть, он и переспал там со всем селом, а им это нравилось. Но здесь не сивары. И во дворце я не позволю ему творить то, к чему он привык там. Да, я пошёл тебе навстречу. Тебе, а не ему. Ты придумал ему эту должность. Но что, разве кто-то другой с ней не справится? Всё, с меня хватит.

— Какую служанку он изнасиловал? Где она?

— Мейрам, соседку покойной Зульфас.

— И тебе не кажется это странным?

— Кажется. Омари явно решил воспользоваться состоянием девушки. Ты бы вряд ли так поступил.

— Таш, неужели ты не видишь, что это подстроено?

— Я видел Мейрам. Её изнасиловали.

— Омари признался?

— Разумеется, нет. Ты будешь его защищать?

— Ты ведь понимаешь, что отправить его в Фейсалию означает обречь его на тюрьму или смерть?

— А это меня уже не касается.

— Суди его сам.

— Сам? Тогда я прикажу его казнить. Ты этого хочешь?

— Нет, я хочу, чтобы ты разобрался. Если Омари действительно изнасиловал Мейрам, тогда да. Но если нет?

— Зачем Мейрам обвинять его?

— Затем что она в сговоре с тем, кто убил Зульфас.

— Ты что-то узнал?

— Нет, это только моё предположение. Оташ, тебя ведь зовут Справедливым. По закону каждый человек невиновен, пока не доказано обратное.

— Хорошо, эне, — Оташ вздохнул. — Даю тебе срок до завтра. Ровно сутки. Если ты докажешь невиновность Омари, я не стану его высылать.

Юрген быстро оделся и, не позавтракав, поспешил к Омари. Амма был в своих покоях под охраной, которую приказал выставить шоно, и он раскладывал свои вещи на постели.

— Вообще-то это должен делать Ако, — проговорил Омари, заметив Юргена, — но меня тут одного заперли.

— Подожди, — сказал Шу.

— Что подожди? Ты разве не попрощаться зашёл?

— Нет. Оташ дал тебе отсрочку на сутки. За это время я должен доказать твою невиновность.

— Брось эту дурацкую затею.

— То есть как брось?

— Не получится у тебя. Ну, разве что ты не пригрозишь Мейрам смертью. Но и тогда я не уверен.

— Я могу допросить её с помощью трав.

— Думаешь, Улычен это не предвидел?

— Я могу тебя допросить при Оташе!

— Оташ может подумать, что ты напоил меня отваром, желая спасти. Я бы на его месте так и подумал. Шоно у нас, конечно, немного странный, но не дурак.

— Неужели ты решил сдаться? А кто вчера говорил про два выхода? Как же твой сын?

— Выход действительно есть.

— Какой?

— Если ты действительно не безразличен к моей судьбе и не хочешь, чтобы я отправился в Фейсалию, помоги мне бежать.

— Бежать?

— Мне нужно выбраться из столицы, а дальше уже я сам разберусь. И не настолько я нужен Оташу, чтобы он отправил за мной погоню. Если я не буду мозолить ему глаза, он успокоится.

— Но, может быть, я всё-таки попробую? — Юрген хватался за последнюю соломинку.

— Нет, — покачал головой Омари. — Ты только зря потратишь время и силы, которые тебе и без того нужны.

— Можно ведь позвать повитуху и она скажет, было ли насилие или нет.

— Да я уверен, что оно было. Просто без моего участия. Уверен, что Улычен пригрозил Мейрам, что она закончит, как её соседка, если она не поможет ему. А с учётом того, какое впечатление на всех во дворце производит наш самозванец, конечно, она будет стоять на своём.

— Я вчера говорил, что чувствую себя беспомощным. Так вот сегодня я ощущаю себя не сильнее младенца.

— Помоги мне бежать, Юрген. Это в твоих силах.

— Хорошо, — кивнул Шу. — Я помогу тебе.

Он встретился с Оташем уже за обедом.

— Как дела с поисками доказательств? — поинтересовался шоно.

— Боюсь, их нет, — ответил Юрген.

— Значит, я высылаю Омари?

— Значит, высылаешь.

— Рад, что ты больше не споришь.

— Смысла нет.

— Тогда не будем тянуть до завтра.

— Хорошо. Только я не хочу при этом присутствовать.

— Дело твоё.

— Я, пожалуй, прогуляюсь после обеда. За последние сутки столько всего произошло, что мне хочется развеяться.

— Не вляпайся только ни во что, — усмехнулся Оташ. — А то знаю я тебя.

— Постараюсь, — улыбнулся Юрген.

Надев плащ с капюшоном, Шу вывел из конюшни Тюльпана и отправился к западному выезду из столицы. Он знал, что Омари повезут именно здесь. Очень скоро показались всадники. Бывшего главного ловчего сопровождало всего трое конвоиров. Если бы Оташ знал, что Омари вооружён, то наверняка не был бы так беспечен. Юрген пронёс ему пистолет, когда заходил для того, чтобы попрощаться, но строго настрого запретил Омари убивать стражников. Когда всадники приблизились, Шу спрыгнул с коня, отогнал его подальше и лёг посреди дороги, прикрыв лицо капюшоном. Конвоиры ожидаемо остановились. Один из них спешился, подошёл к Юргену и склонился над телом. Шу хватило одного резкого движения, чтобы мужчина упал рядом с ним без сознания. Второй конвоир достал пистолет, но Омари его опередил и выстрелил, ранив в руку. Пока третий соображал, Юрген направил на него своё оружие.

— Слезайте с лошадей! — приказал Омари. — Оба.

Стражники повиновались. Юрген подошёл к каждому из них и по очереди отправил их отдыхать. Затем наспех перевязал руку раненому и сказал наблюдавшему за этим Омари:

— Удачи тебе.

— Спасибо, — ответил тот, порывисто обнял Юргена, вскочил на лошадь и умчался прочь.

Проводив его взглядом, Шу подозвал Тюльпана и повернул к городу. Во дворец Юрген вернулся не сразу, а только после бутылки вина, выпитой им в «Райских кущах». Ему хотелось завалиться спать и не просыпаться до завтрашнего обеда. Мечтая о мягкой постели, Юрген зашёл в свои покои и обнаружил там Оташа, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего.