Шаукар
Шрифт:
— Да ему разрешили в покои вернуться. Я должен был его отнести.
— Какой отнести? — возмутился Шу. — Проводить! Я сам могу дойти.
— Ходил уже один такой, — сказал шоно.
— Я, конечно, рад, что Юргену стало лучше, но я ж не потому пришёл, — проговорил Брунен.
— А почему? — поинтересовался Шу.
— Потому что мы с Элли были в мастерской Халана.
— И что там?
— Там у него дверь исписана неприличными ругательствами, а ещё окно разбито. Халан рассказал, что не так давно ему предлагали выкупить мастерскую, ну, то есть помещение, а он отказался. Логично было предположить, что тот, кто предлагал, тот и пакостит. Мы с Элли навестили этого сарби, его лавка как раз по соседству. Зовут его Малик, и он мечтает расширить своё дело, для этого и хочет купить мастерскую Халана. Но у Малика алиби, потому что в то время, когда совершались все эти хулиганские выходки, сам он развлекался то в «Доме сладостей», то в таверне. И там, и там всё подтвердили.
— Так разве он не мог кого-то нанять? — предположил Юрген.
— Думаешь, мы так не подумали? — отозвался Альфред. — Элли сейчас продолжает беседовать со всем кругом общения Малика. Но я пришёл рассказать вам вот о чём. Как мы с вами знаем, Халан — бывший разбойник, и в своё время в его банде был Ермек. Так вот я возьми и спроси у Малика, раз его кожевенная лавка как раз рядом с мастерской, не видел ли он у своего соседа каких-либо гостей, не похожих на заказчиков, и описал внешность Ермека. И Малик подтвердил, что приходил один очень похожий. И не только он. Был и другой сарби, и с ним Халан даже ругался. Я пока не стал говорить Халану о том, что я узнал. Решил сначала с вами поделиться.
— Получается, Халан общался с Улыченом уже здесь, в Шаукаре, — проговорил Оташ. — Но мне он ничего об этом не сказал. И как ему верить после этого?
— Стой, Таш, не горячись, — ответил Юрген. — Я бы на его месте тоже об этом не стал упоминать. Это явно лишнее. И вообще, на мой взгляд, это довольно логично, что Улычен навестил старого приятеля. Мне намного интереснее узнать, с кем Халан ругался.
— Раз всё так обернулось, я сам поговорю с Халаном, — сказал шоно.
— Я бы тоже хотел, — вздохнул Шу.
— Нет, тебя я сейчас доставлю в твои покои, и будешь там лежать и не рыпаться.
— Я не депеша, чтобы меня доставлять, у меня ноги есть, сам дойду.
— Ну, пошли, — кивнул Оташ.
До двери Юрген дошёл довольно уверенно, и даже вышел в коридор. Там он уже шёл, опираясь на стену, и шоно видел, что его другу даётся всё это с немалым трудом. На половине дороги Оташ не выдержал и проговорил:
— Хотя бы обопрись об меня. Будешь падать, удержу, а стенка вряд ли.
Юрген молча послушался, и они вдвоём добрались до покоев визиря, где Шу устало опустился на постель.
— Отдыхай, герой, — сказал шоно, Юрген только устало улыбнулся в ответ.
Сам же Оташ в сопровождении Альфреда направился на Торговую улицу, где располагалась мастерская Халана. Народ оживился, узнав великого шоно, кто-то по старинке падал на колени, кто-то зазывал его к себе в дом, другие просто здоровались, а кто-то и убегал. Они уже почти дошли до мастерской, когда увидели спешившего им навстречу Элинора.
— У нас тут неприятность, — проговорил Акст.
— Что случилось? — спросил Альфред.
— На Халана напали, он ранен. Пока без сознания, так что допросить его невозможно. Но местный лекарь говорит, что он должен придти в себя и вроде бы угрозы жизни нет.
— Каким образом напали?
— По голове ударили сзади.
— Чтобы старый разбойник повернулся к кому-то спиной? — проговорил Оташ.
— Верно, — кивнул Альфред. — Он хорошо знал того, кто напал на него, и доверял ему.
— Что если это тоже кто-то из его банды, как и Ермек?
— Я тоже об этом подумал, — сказал Элинор. — Кстати, парень, который работает на Малика, рассказал, что накануне видел того самого сарби, с которым Халан ругался. На заказчика, говорит, он похож не был. Может, это он и есть? В общем, я попросил его описать, но парень явно обделён художественным мышлением. Надо надеяться, что Халан скоро очнётся и сам нам всё расскажет.
— Слушай, — вдруг вспомнил Оташ, — а Пушок где?
— Какой Пушок? — не понял Акст.
— Ну, котёнок. У Халана был. Маленький такой, серый.
— А я не видел, — развёл руками Элинор. — Так надо пойти посмотреть! Я ж вам не всё рассказал. Тот, кто ударил Халана, явно что-то искал у него в мастерской и на втором этаже, где у него комната.
В мастерской действительно всё было перевёрнуто, как говорил Акст. Сам хозяин лежал в своей комнате под присмотром женщины, которая приходила к Халану дважды в неделю, чтобы убраться. Оташ начал чихать, едва зашёл в мастерскую.
— Это ты от запаха краски, что ли? — поинтересовался Элинор.
— Это я от Пушка, — объяснил шоно и чихнул в очередной раз.
— Кис-кис-кис, — позвал Акст. — Где ты, Пушок?
Из-под перевёрнутой корзинки послышалось тихое мяуканье.
— Вот ты где, маленький! — обрадовался Элинор и достал котёнка.
— Убери его от меня, — потребовал Оташ.
— Ты же сам хотел его найти, — отозвался Акст.
Чихнув, шоно махнул рукой и пошёл на второй этаж, куда уже поднялся Альфред. Увидев великого шоно, женщина испуганно подскочила и поклонилась.
— Ты давно здесь? — спросил её Оташ.
— Так сегодня должна была придти прибраться, — ответила она. — А тут такое. Да ещё и сыщики.
— Никого больше не видела?
— Нет, великий шоно.
— А последний раз когда приходила?
— Так три дня назад.
— Не знаешь, что могли здесь искать? — задал вопрос Альфред.
— Нет. Вообще не понимаю. Денег у Халана много никогда не было. Хватало на жизнь, да и мне немного за работу давал. Но чтобы грабить? Не понимаю.
— Присмотри за ним, пока в себя не придёт, — сказал Оташ. — Держи, — он достал из кармана пару серебряных монет и протянул женщине.
— Спасибо, великий шоно, — ответила та. — Я бы и так присмотрела, — но деньги всё же взяла.
— Как только очнётся, сообщи во дворец, — приказал Оташ и чихнул.
— Сообщу, великий шоно. Будь здоров, великий шоно.
— Пожалуй, мы с Элли останемся здесь и подождём, — предложил Альфред. — Да и тот человек может вернуться.
— Оставайтесь, — кивнул Оташ. — И немедленно сообщайте мне обо всех новостях.
Юрген успел провалиться в сон, когда в его покоях объявился Бальзан и проговорил: