Шел ребятам в ту пору…
Шрифт:
— Ура! — закричала Рая.
— Вот бы узнать, кто они, — Петя сел за стол, — узнать и объединиться.
— А как мы узнаем?
— Да никак. — Петя внимательно посмотрел на Раю. — Скоро праздник Октября… Думали ли мы, что двадцать пятый Октябрь будем встречать в фашистской неволе?
Рая вздохнула, покачала головой. Вдруг голубые-голубые глаза ее заблестели, она подскочила к Пете.
— Знаешь, Петечка, мы встретим этот праздник не как в неволе. Хочешь?
— Спрашиваешь!
—
— А если Онищенко подслушает?
— Мы Таню мобилизуем покараулить нас часок.
— Ох, ты и выдумщица, Райка!
В поленнице дров, что были сложены в коридоре квартиры Слезавиных, отчим обнаружил винтовку и полную цебарку патронов. Разъяренный, он налетел на пасынка.
— Ты что, безмозглый, хочешь, чтобы нас всех перестреляли? Мерзавец! Дубина! Сейчас выброшу все это добро в колодец.
— Не надо! — подскочил к нему Петя. — Вернутся наши, они же нам спасибо скажут! И мы будем стрелять в гитлеровцев, когда они будут отступать. Маме только ничего не говорите. Очень прошу вас.
Но отчим был неумолим. Он решительно взял цебарку. Петя хотел выхватить ее. Завязалась борьба. Отчим изловчился, рванул цебарку, чуть не бегом бросился к колодцу во дворе.
К месту происшествия сбежались соседи, набросились на Петю.
— Он хочет, чтобы нас прикончили!
— Бандюга!
— Это вы бросьте, женщины, — вступился Соловьев, у которого два сына были на фронте. — Петя хороший парень.
Пока Петя молча выслушивал упреки соседей, отчим вынес винтовку и тоже бросил ее в колодец. Петя понуро побрел к Васе, в соседний дом.
Кусая губы, Слезавин со злостью рассказал другу:
— Отчим побросал в колодец все, что мы с тобой припасли. Шум поднял. Слышишь, все еще орут? Хорошо, что матери нет дома, а то бы добавила тумаков.
Накануне двадцать пятой годовщины Октябрьской революции Рая, Петя и Вася выбрались из дома в темноту знакомых улиц с листовками, призывающими юношей и девушек не ехать в Германию. Они едва успели наклеить несколько листовок на улице Красной и Казачьей, как услышали гул самолетов. «Ух! Ух!» — жаловались стальные птицы на тяжесть, которую несли.
Друзья заметались. От угла двухэтажного дома бросились к старому в три обхвата дереву.
— Дупло! Большое какое!
Петя ощупал дерево, снизу вверх провел рукой и воскликнул:
— Да тут можно человеку спрятаться!
— Мальчишки, а что если нас разбомбят? Обнаружат у нас листовки и родителей расстреляют, — встревожилась Рая.
— Бросаем листовки в дупло! — скомандовал Петя.
Засвистели первые бомбы в районе вокзала. Захлопали вражеские зенитки. Ребята прижались друг к другу.
—
Они бежали так, что ветер свистел в ушах, ноги не чувствовали земли. В своем дворе ребята отдышались. И тут неожиданно столкнулись с полицаем Онищенко. Он стоял, прислонившись к стене. Ребята узнали его по кряжистой фигуре и длинному пальто.
— Работали? — злобно прошипел он.
— Работаете вы, господин Онищенко, — резко ответила Рая.
…В тот тревожный вечер не сразу уснули ребята. Петя в темноте получил тумака от матери и, забравшись с головой под одеяло, думал о том, что, наверное, его и Васи данные дошли по назначению. Уже не первый раз советские летчики бомбят именно те объекты, которые они обозначили на карте.
Перед глазами Пети всплывало лицо Володи Махнова: красивое, мужественное, спокойное.
…Рая прислушивалась к каждому шороху. Казалось, что вот сейчас, сию минуту полицай Онищенко ворвется в квартиру, ее схватят и поволокут в гестапо.
Слезавин и Кольга направились в верхнюю часть города в надежде найти расклеенные листовки со сводкой Совинформбюро. Так и есть. На старинном двухэтажном доме, что соседствует со школой, белела бумажка. Мальчишкам сразу хотелось подбежать к ней, сорвать, прочитать. Но они понимали, что так делать нельзя. Будто озоруя, они начали толкать друг друга, незаметно придвигаясь к дому. Потом Петя прижал Васю к стене, завязалась отчаянная борьба. Незаметно сорвали листовку. Написана она была ученической рукой. Кроме сводки в ней ничего больше не было.
Когда, разрумяненные от быстрой ходьбы и довольные находкой, они пришли к Рае, там уже сидели Володя и Таня. Полицай ушел «на работу», и ребятам нечего было опасаться подслушивания.
— Скажу честно, мы обеспечены точнейшей информацией. Вася, читай.
Вася повесил тужурку на крючок у двери, вытащил из кармана драгоценный листок, пригладил его ладонью на столе и стал читать, захлебываясь от счастливого сознания того, что Красная Армия борется и одерживает одну победу за другой.
Когда сводка была прочитана, Рая повернулась к Володе и спросила:
— Ты старший среди нас, скажи, что надо делать, чтобы помочь Красной Армии?
Рая не знала, что ее квартира стала своеобразной явкой для Пети и Володи.
Махнов задержал свой взгляд на Пете и, убедившись, что тот ничего не выболтал, спокойно ответил:
— Дел много, но они требуют умения и, главное, осторожности. Портить связь, вести наблюдения за передвижением вражеских частей, взрывать их технику, внушать советским людям, что мы победим и что они не должны сидеть сложа руки! Действовать, ребята!