Шелкопряд

Гэлбрейт Роберт

– Да. Да, – маниакально повторял Чард, прыгая туда-обратно и раскачиваясь на костылях. – Значит, убийца, будучи знаком с напарником, может попытаться устранить и его? И наверняка тот уже об этом подозревает, – добавил Чард скорее для себя, чем для Страйка, изучая дорогую древесину половиц. – Вероятно, этим и объясняется… Да.

За ближайшим к Страйку окном виднелся только сплошной массив леса; на черном фоне сонно кружились белые точки.

– Предательство, – неожиданно выпалил Чард, – вот что для меня страшнее всего! – Остановившись, он развернулся лицом к детективу и спросил: – Если я вам скажу, кого подозреваю, а затем попрошу раздобыть

для меня доказательства, вы сообщите об этом полиции?

Щекотливый вопрос, подумал Страйк, рассеянно поглаживая плохо выбритый в утренней спешке подбородок.

– Если речь идет лишь о том, чтобы проверить ваши подозрения… – медленно начал Страйк…

– Да, – сказал Чард. – Да, я хочу знать наверняка.

– Если дело только в этом – нет, я не обязан ни перед кем отчитываться. Но если я найду факты, подтверждающие само наличие напарника и его причастность к убийству Куайна… или сговор с убийцей… то, естественно, сочту своим долгом уведомить полицию.

Чард опустился на один из больших кожаных кубов и с грохотом бросил костыли на пол.

– Проклятье! – вырвалось у издателя; его неудовольствие эхом отскакивало от всех твердым поверхностей, пока он исследовал сверкающие половицы на предмет возможных повреждений.

– А вам известно, что жена Куайна уже доверила мне выяснить, кто его убил? – спросил Страйк.

– Что-то такое я слышал, – сказал Чард, все еще исследуя тиковую красоту. – Но ведь мое поручение не помешает официальному следствию?

Неслыханный эгоцентризм, подумал Страйк. Он вспомнил каллиграфическую надпись на открытке: «Если что-нибудь понадобится, непременно дайте мне знать». Наверняка это продиктовала секретарша.

– Может быть, вы назовете мне имя вероятного соучастника? – предложил Страйк.

– Это чрезвычайно болезненно, – пробормотал Чард, бегая глазами от Альфреда Уоллиса к мраморному ангелу и винтовой лестнице.

Страйк молча ждал.

– Джерри Уолдегрейв, – выдавил Чард, стрельнув глазами на Страйка и в сторону. – Я сейчас объясню, по какой причине подозреваю… откуда мне это известно. В последние месяца полтора он вел себя необъяснимо. Впервые я это заметил, когда он позвонил мне насчет «Бомбикса Мори» – рассказать, что отмочил Куайн. Я не услышал ни смущения, ни извинений.

– А вы ожидали, что Уолдегрейв будет извиняться за написанное Куайном?

Чард, казалось, удивился такому вопросу.

– Поймите… Оуэн был из тех авторов, с кем постоянно работал Джерри, и в этом смысле – да, я ожидал хотя бы признаков огорчения тем, в каком… в каком свете представил меня Оуэн.

Тут своевольное воображение Страйка опять нарисовало ему голого Фаллуса Импудикуса над излучающим потустороннее сияние трупом юноши.

– Между вами и Уолдегрейвом создалась некая напряженность?

– Я всегда проявлял к Джерри Уолдегрейву снисхождение, значительное снисхождение, – ушел от прямого ответа Чард. – В прошлом году, когда он лег в клинику, я сохранил для него полную ставку. Возможно, он на меня обижается, – продолжал Чард, – но я принимал его сторону всякий раз, когда другой на моем месте – кто-нибудь более осмотрительный – держал бы нейтралитет. Если у Джерри не задалась семейная жизнь, я в этом не виноват. Но он обидчив. Да, могу сказать, что между нами стоят его обиды, причем совершенно необоснованные.

– Какого рода обиды? – уточнил Страйк.

– Джерри не любит Майкла Фэнкорта, – негромко сказал Чард, наблюдая за огнем в печи. – Когда-то давно у Майкла был… был… флирт с Фенеллой,

женой Джерри. К слову сказать, из добрых чувств к Джерри я сделал Майклу предупреждение. Да! – Чард закивал под впечатлением от собственного поступка многолетней давности. – Я прямо сказал, что это жестоко и неразумно, даже в его положении… видите ли, Майкл незадолго до того схоронил свою первую жену. Но он не внял моему непрошеному совету. Расценил его как оскорбление; переметнулся к другому издателю. Совет директоров был крайне недоволен, – добавил Чард. – Двадцать с лишним лет мы не могли заманить Майкла обратно. Но даже по прошествии такого срока, – лысина Чарда сверкала не хуже стекла, отполированного дерева и нержавеющей стали, – Джерри не вправе рассчитывать, что его личная неприязнь будет определять политику издательства. Как только Майкл согласился вернуться к нам в «Роупер Чард», Джерри взял за правило… гадить мне по мелочам на каждом шагу. Так вот: с моей точки зрения, произошло следующее. Джерри рассказал Оуэну о шашнях Майкла, которые мы, естественно, старались не афишировать. А сам Оуэн, как всем известно, враждовал с Майклом уже четверть века. Оуэн с Джерри замыслили этот… этот… мерзкий пасквиль, чтобы облить грязью и Майкла, и меня, чтобы отвлечь публику от возвращения Майкла и отомстить нам обоим, и фирме, и всем, кого им хотелось пнуть. И что самое показательное, – голос Чарда окреп и отзывался эхом в пустом зале, – когда я открытым текстом приказал Джерри убрать рукопись в сейф, он сделал так, чтобы ее прочли все кому не лень, а когда по Лондону поползли слухи, он тут же подал заявление об уходе, тем самым вынудив меня подыскивать…

– А когда это было? – поинтересовался Страйк.

– Позавчера, – ответил Чард и пустился в дальнейшие объяснения: – Уолдегрейв ни в какую не соглашался выступить соистцом против Куайна. Это само по себе доказывает…

– Вероятно, он посчитал, что судебный процесс привлечет еще больше внимания к этой книге? – предположил Страйк. – Ведь Уолдегрейву и самому досталось в «Бомбиксе Мори».

– Вот именно! – осклабился Чард, впервые обнаружив слабое подобие юмора; Страйк внутренне содрогнулся. – Не стоит все принимать за чистую монету, мистер Страйк. Об этом Оуэн не ведал ни сном ни духом.

– О чем?

– Образ Резчика – творение самого Джерри. До меня это дошло только с третьего прочтения, – признался Чард. – Весьма и весьма изобретательно: выглядит как нападка на Джерри, а в действительности бьет по Фенелле. Понимаете, они до сих пор состоят в законном браке, но живут как кошка с собакой. Очень несчастливая семья. Да, мне это открылось после неоднократного прочтения.

Когда он кивал, огни висячего потолка рябью отражались на его черепе.

– Образ Резчика ввел не Оуэн. По-моему, он вообще незнаком с Фенеллой. Ему неоткуда было узнать ту давнюю историю.

– Что именно призваны обозначать окровавленный мешок и карлица?..

– Вытяните это из Джерри, – предложил Чард. – Заставьте его сказать правду. С какой стати я должен помогать в распространении клеветы?

– Хотел спросить, – Страйк послушно закрыл предыдущую тему, – почему Майкл Фэнкорт согласился вернуться в «Роупер Чард», если у вас печатался Куайн? Они ведь были на ножах.

Наступила короткая пауза.

– У нас не было никаких юридических обязательств издавать новую книгу Оуэна, – заявил Чард. – Мы приняли ее лишь для первичного ознакомления. Вот и все.