Шепот мертвых
Шрифт:
— Кожу прокололо?
— Не знаю…
— Дайте-ка мне взглянуть, — сказал я.
Перчатки были из толстой резины, длиной почти по локоть, и скользкие от жидкости из разлагающегося тела. Но дырка на ладони была видна невооруженным взглядом.
— Все в порядке, правда, — заверил Кайл.
Я не обратил внимания на его заявление, стягивая толстую перчатку с его руки. Ладонь Кайла от долгого пребывания в резине стала бледной и морщинистой. В центре ладони темнело пятнышко крови.
— Надо заклеить пластырем.
— В зале для аутопсии должна вроде быть. Саммер, сходи принеси, — сказал Том.
Кайл позволил мне подвести его к раковине. Я сунул его руку под струю холодной воды, смывая кровь. Ранка оказалась крошечной, как булавочный укол, но от этого не менее опасной.
— Все хорошо? — спросил Кайл, когда вернулась Саммер с аптечкой.
— Если вы получили все положенные прививки, то с вами все будет в порядке, — сказал я как можно уверенней.
Он кивнул, с тревогой наблюдая, как я очищаю ранку антисептиком. Том пошел к контейнеру.
— В каком месте вы брались за тело?
— Ну… э-э-э… За плечо. Правое.
Том наклонился поближе, чтобы рассмотреть, но к телу прикасаться не стал.
— Тут что-то есть. Саммер, не подашь мне пинцет?
Он подцепил пинцетом то, что пряталось в гниющей плоти, и плавно вытащил.
— Что это? — поинтересовался Кайл.
Лицо Тома было нарочито бесстрастным.
— Похоже на иглу для подкожных инъекций.
— Игла? — воскликнула Саммер. — Господи, он напоролся на иголку вот в этом?
Том бросил на нее предостерегающий взгляд, но у всех у нас в голове промелькнула одна и та же мысль. Как работник морга Кайл привит от некоторых болезней, которыми можно заразиться от трупа, но есть и такие, от которых защиты не существует. Как правило, при соблюдении норм предосторожности риск минимален.
Если только у тебя нет открытой раны.
— Уверен, что тревожиться не о чем, но лучше бы вас все же отвести в отделение «неотложки», — внешне спокойно проговорил Том. — Почему бы вам не пойти переодеться, а я вас потом провожу?
Лицо Кайла побелело.
— Нет, я… Со мной все в порядке, правда!
— Не сомневаюсь, но пусть вас все же проверят для пущей надежности. — Его тон не предусматривал дальнейших дискуссий. Кайл с ошарашенным видом пошел переодеваться. Том дождался, пока за ним закроется дверь.
— Саммер, ты точно ни к чему не прикасалась?
Девушка быстро закивала.
— Не успела. Я как раз собиралась помочь Кайлу поднять тело, когда он… Боже, как вы думаете, с ним все обойдется?
Том не ответил.
— Ты тоже можешь идти переодеваться, Саммер. Я тебе сообщу, если твоя помощь понадобится.
Она не стала спорить. Когда девушка вышла, Том положил иглу в маленькую стеклянную баночку для образцов.
— Хочешь, чтобы я пошел с Кайлом? — спросил я.
— Нет, это моя забота. А ты, пока суд да дело, займись другими останками. Я не хочу, чтобы кто-либо снова подходил к этому гробу, пока лично не сделаю рентген тела.
Я никогда прежде не видел его таким мрачным. Существовала возможность, что игла просто соскочила и осталась в теле случайно, но это как-то мало похоже на правду. Я пытался понять, что меня тревожит больше: мысль, что иглу воткнули сознательно, или вытекающая из этой мысли другая.
Что кто-то рассчитывал на то, что тело выкопают.
В первый раз это была женщина. Вдвое старше тебя и пьяная. Ты заметил ее в баре, настолько нализавшуюся, что едва на ногах стояла. Женщина покачивалась на стуле у стойки бара и все время соскальзывала с него, неопрятная и опухшая, лицо красное и одутловатое, в желтоватых от никотина пальцах горящая сигарета. Когда она задирала голову и грубо хохотала, пялясь на экран телевизора над барной стойкой, ее хриплый смех звучал как сирена.
Ты захотел ее с первого взгляда.
Ты наблюдал за ней с другого конца зала. Ты сидел к ней спиной, но твои глаза постоянно следили за ней в зеркале. Окутанная клубами сигаретного дыма, она цепляла почти всех мужчин в баре, обнимая их рукой в пьяном приглашении. Каждый раз ты напрягался, ревность кислотой обжигала твои внутренности. Но всякий раз руку отбрасывали, авансы отвергались. Она неуверенной походкой возвращалась на свой стул, громко требуя еще выпивки, чтобы залить разочарование. А твоя нервозность возрастала, потому что ты знал, что это будет та самая ночь.
Должна быть ею.
Ты терпел, дожидаясь, пока она исчерпает терпение бармена. Затем незаметно выскользнул на улицу, когда она все еще орала на него, перемешивая ругань со слезливыми просьбами. Снаружи ты поднял воротник и нырнул в ближайшую подворотню. Стояла осень, и мелкий дождик смочил улицы, притушив фонари до желтого полусвета.
Самая подходящая для тебя ночь.
Она проторчала в баре дольше, чем ты думал. Ты ждал, дрожа от холода и адреналина, нервозность начала заглушать предвкушение. Но ты держался твердо. Ты уже и так слишком часто откладывал. И боялся, что если не сделаешь этого сейчас, то не сделаешь уже никогда.
А потом увидел, как она вываливается из бара на нетвердых ногах и пытается натянуть пальто, слишком легкое для этого сезона. Она прошла мимо подворотни, не заметив тебя. Ты поспешил за ней, сердце колотилось контрапунктом к твоим шагам, когда ты шел за ней по пустынным улицам.
Увидев впереди светящуюся вывеску бара, ты понял, что время пришло. Ты ее догнал и пошел рядом. Ты планировал с ней заговорить, но язык будто присох к нёбу. Но и тут она облегчила тебе задачу. Поглядев с пьяным удивлением, она раздвинула слишком ярко накрашенные губы в ухмылке.