Шепот небес
Шрифт:
Он погладил ее по щеке, и она снова взглянула на него. Глаза Лукаса мрачно поблескивали на угрюмом лице.
– Но между нами невозможны близкие отношения, – покачал он головой. – Вне зависимости от того, выйдете ли вы замуж за Харрисона Тейта или нет.
У Джесси упало сердце.
– Посмотрите, к чему приводят подобные связи, – кивнул он в сторону черных стен сожженного дома.
Завернув за его угол, они прошли по заросшей тропинке вдоль кромки воды к маленькой пристани. Здесь среди зарослей камышей Джесси и Лукас увидели лодку.
В ее корпусе зияли
– Посмотрите-ка! – воскликнула Джесси, тронув Лукаса за рукав. – Кто бы мог подумать, что шторм способен занести лодку вверх по течению в устье реки!
В тихой заводи поверхность реки покрывала легкая рябь. Камыши таинственно шуршали, и лодка чуть покачивалась на воде. Обернувшись, Джесси посмотрела на своего спутника, и выражение его лица не на шутку испугало ее.
Глава 21
Возвращаясь домой, Джесси открыла калитку сада и увидела Беатрис, которая обрезала с кустов роз завядшие цветы. В одной руке она держала корзинку, в другой – секатор.
– Джесмонд, – окликнула Беатрис дочь, отвлекаясь от своего занятия, и посмотрела на нее из-под широких полей соломенной шляпы, которую всегда носила в саду, – могу я поговорить с тобой, дорогая?
Джесси замялась, но все же направилась в розарий, где росли кусты самых разнообразных сортов роз, разведением которых увлекалась Беатрис. Она уделяла им больше внимания, чем собственным детям. И цветы в ее саду редко умирали.
– Твой розарий выглядит, как всегда, великолепно, – чмокнула Джесси мать в бледную щеку.
– Правда?
Слегка наморщив тонкий аристократический нос, Беатрис наклонилась, чтобы срезать завядшее соцветие. Она позволяла садовникам поливать цветник и ухаживать за остальной частью сада и парка, но основные виды работ по уходу за кустами в розарии выполняла сама.
– Боюсь, что на листьях снова появятся черные пятна от излишней влажности, – озабоченно произнесла Беатрис. – Сейчас идет слишком много дождей.
Джесси рассмеялась.
– Не беспокойся, ты так тщательно ухаживаешь за ними, что им не страшна никакая болезнь, – возразила она.
Беатрис отступила на шаг, чтобы окинуть взглядом весь куст.
– По моим расчетам, ты уже давно должна быть дома после похорон, – проговорила она, не глядя на дочь.
– Я решила прогуляться по побережью.
– Пока ты гуляла, ко мне заезжал капитан Бойд.
Джесси бросила на мать удивленный взгляд.
– Капитан Бойд? – переспросила она.
Лицо Беатрис залилось краской смущения. С румянцем на щеках она выглядела моложе и привлекательнее.
– Да, капитан фрегата «Отпор». Он сказал, что видел тебя вчера в бухте с женщиной, живущей на мысе Последней Надежды.
– Ты имеешь в виду Женевьеву Стржецкую? – небрежным тоном спросила Джесси, хотя у нее перехватило дыхание от волнения и страха и сердце учащенно забилось в груди.
«Я уже не ребенок, – напомнила она себе, – и мне нечего бояться, что меня отлупят или
– В дороге меня застигла непогода, – объяснила Джесси, пряча глаза, – и Женевьева приютила меня в своем доме.
– Поверь мне, Джесмонд, – покачала головой Беатрис, – это не та женщина, с которой тебе следовало бы общаться. Что могут подумать люди, если увидят вас вместе!
Джесси вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Ленты ее шляпки слишком туго завязаны под подбородком, и она нервными движениями развязала их.
– А что могут подумать люди, когда увидят, что я живу по твоей указке, а не так, как мне самой хочется! – воскликнула она.
Беатрис с негодованием посмотрела на дочь. Джесси хорошо знала материнский взгляд, выражавший недовольство.
– Я не понимаю тебя, Джесмонд, и никогда не пойму! Может, Харрисону удастся укротить твой вздорный нрав, когда вы наконец поженитесь.
Беатрис обиженно поджала губы.
При мысли о том, что муж постарается «укротить» ее, Джесси охватила паника. «Нет, Харрисон любит меня, – стала убеждать себя она. – А значит, готов принять такой, какая я есть». Но как ни старалась Джесси внушить себе подобную мысль, сомнения поселились в ее душе. Выйдя замуж за Харрисона, она, пожалуй, обретет в лице мужа еще более строгого судью и наставника, чем мать.
Подняв голову, Джесси бросила взгляд на террасу второго этажа.
– А где Уоррик? – озабоченно спросила она.
– Мы обсуждаем очень важный вопрос, Джесмонд, а ты отвлекаешься на посторонние темы, – с упреком заметила Беатрис, но все же ответила на вопрос дочери: – Уоррик уехал не так давно в горы вернуть ослика его владельцам. Я предлагала ему поручить отвести животное слугам, но он не внял моим советам. Уоррик до сих пор не научился вести себя с достоинством, приличествующим человеку его положения, крупному землевладельцу. О Боже, ты только посмотри! – воскликнула она, яростно орудуя секатором. – На кустах уже появились черные точки. Мои розы все же заболели! Теперь с ними придется повозиться.
Чувствуя, как весеннее солнышко припекает спину, Джесси грустно наблюдала за матерью, обрезавшей заболевший куст роз. Беатрис, казалось, ушла с головой в свое занятие, забыв о проблемах, связанных с детьми. У Джесси стало тяжело на сердце, но она не хотела разбираться в причинах своего плохого настроения.
На ограде из необработанных камней, окружавшей двор небольшого хутора, сидел мальчишка и вырезал ножом дудочку из куска дерева. Он первым заметил Уоррика, приближавшегося на своем гнедом мерине к дому. За ним шел ослик на длинном поводке. Уоррик остановился у дверей дома и взглянул на паренька с давно не стриженой рыжей шевелюрой, с широко открытыми глазами, с любопытством смотревшими на гостя. Пареньку можно было дать как тринадцать, так и семнадцать лет, вероятно, из-за тонких черт его женственного лица. Он без улыбки, не двигаясь, смотрел на Уоррика.