Шепот питона
Шрифт:
Я подняла руку, с которой свесился Неро. Его чешуйчатое тело потянулось к батарее под окном. Эгиль забрал у меня змею, а я уселась на пол рядом с Ингваром и взяла пульт. Ингвар запустил игру заново, и машины приготовились к гонке – мой белый «Ягуар», черный «Ламборгини» Ингвара и еще две прикольные тачки. Комнату заполнил рев четырех двигателей. Несколько девушек в коротких серых юбках встали рядом и приготовились дать команду на старт. Наконец мы рванули с места. Гоняя по темным улицам, я так увлеклась, что и сама наклонялась то в одну сторону, то в другую. Вот я резко повернула, бампер задел ограждение, и я лишилась дополнительных очков.
– Все с тобой ясно, Ингвар. Ты весь день лишь этим и занимаешься, только болтаешь, что музыку пишешь, – сказала я.
Ингвар показал мне средний палец, а на экране загорелось «Игра окончена».
– Завидуете, – ответил он, – потому что я круче вас.
– Тратить жизнь на всякую херню – в этом ты явно круче нас, ага, – не растерялся Эгиль.
Ингвар молча поехал дальше. Я пересела на кровать к Эгилю, а Ингвар продолжал набирать очки.
– Ты же в субботу с нами? – спросил Эгиль.
Он попытался уложить Неро на руку, как кошку, но питон, похоже, не понимал, зачем ему это. Он сполз на кровать, свернулся в клубок и положил сверху голову. От природы спокойный, Неро редко двигался и, бывало, по несколько часов лежал в одном положении. Берег силы для следующей охоты.
– Я на мели, – ответила я, – на бухло не хватит.
Эгиль фыркнул.
– Да ты ж все равно за мой счет пьешь.
– Мне и не хочется.
Эгиль смотрел на меня.
– Я бы лучше в выходные позанималась, – продолжила я, – честно. Лягу пораньше и все воскресенье просижу за книжкой. Уж приятнее, чем похмельем маяться и себя ненавидеть.
Брови у Эгиля поползли вверх.
– Ты ж все равно диплом медсестры получишь. Одной вечеринкой больше – одной меньше… Давай, пошли, будет круто, не как в прошлый раз.
Эгиль, судя по всему, больше, чем я, помнил о той ночи с субботы на воскресенье. Не надо было мне рассказывать им о Патрике, но после той встречи с ним я никак не могла избавиться от воспоминаний.
– Ты, как выпьешь, сразу повеселеешь, – уговаривал Эгиль.
В прошлую субботу, когда вернулась домой и стала готовиться к вечеринке, я тоже так думала. Больше всего на свете мне хотелось спрятаться под одеяло и трястись от страха. Однако вместо этого я решила от души повеселиться; убеждала себя, что стоит мне выпить, как я развеселюсь. Ничего не вышло. Что именно я рассказала, не помню, но совершенно точно наговорила лишнего. Я и не знала, что Ингвар знаком с Патриком.
Эгиль огорченно смотрел на меня, ожидая ответа, и явно не собирался мириться с отказом. Я вздохнула.
– Ладно, шучу. Ясное дело, я с вами.
Указательным пальцем я провела по узким светлым полоскам на голове у Неро, прямо над затылком. Если смотреть на его голову сверху, то узор напоминает стрелу: широкая белая полоса снизу заканчивается темным острием, указывающим на морду и рот. В последние месяцы я
– Какой же красавец, – сказала я, – просто невероятно.
– А как же, – Эгиль усмехнулся. – Только смотри, не захвали меня.
– Ты посмотри на это тело.
За неделю до этого питон сменил кожу. Я стала свидетелем линьки, начиная с того момента, как его кожа и черные глаза приобрели сероватый налет, и заканчивая тем, как он принялся тереться о ножки кровати, сбрасывая хрустящую серо-белую оболочку. Оказавшаяся под ней молодая кожа ярко блестела. В прежние времена люди считали змей бессмертными. Они видели, как те раз за разом заново рождаются из собственной кожи. Его старая кожа теперь висела на люстре у меня в комнате. Мне хотелось сохранить каждый его образ – всех тех змей, в обличье которых он побывал.
– А может, выпустим питона во время тусы? – подмигнул Эгиль.
Я посмотрела на него.
– Ну ладно, давай когда после тусы догоняться будем…
Я покачала головой.
– Мы же полицейских не пригласим. Только свой народ будет, крутой и проверенный. Если питон напугается, посадим его обратно. Да все отлично пройдет!
– Пока он не укусит кого-нибудь из девчонок и та не позвонит мамаше.
– Я прослежу. Предупрежу всех, чтобы не пугали его.
– Эгиль, тема закрыта.
– Это не только твой питон. Ингвар, что скажешь?
Ингвар уже давно выключил «Икс-бокс» и выбирал, какую музыку поставить. «Электрик уизард» – их Dopethrone, его любимый альбом. Он зашевелил губами, повторяя слова вступления к первой композиции: «When you get into one of these groups, there’s only a couple of ways to get out. One is death, the other is mental institutions» [4] . Колонки выдали гитарный проигрыш, а Ингвар плюхнулся рядом со мной на кровать. На нем была старая футболка с изображением какой-то группы, но такая застиранная, что картинка совсем стерлась. А в руке Ингвар держал книгу.
4
«Когда попадаешь в одну из этих компаний, выходов остается немного: либо смерть, либо дурка» (англ.).
– Знаешь, что мне сегодня в голову пришло? – Он взмахнул книгой.
– «Алиса в Стране чудес»? – удивилась я. – За детские книжки взялся, да, Ингвар? Я думала, ты только русских классиков читаешь…
– Это тоже классика, – ответил Ингвар. – Как вы думаете, кем бы вы были в «Алисе в Стране чудес»?
Эгиль расхохотался.
– Кем бы ты был, Ингвар, и ежу понятно. Тем обдолбанным червяком, который сидит на грибе.
Ингвар отмахнулся:
– Он все время обдолбанный, а я – раз в неделю, не чаще.
– По нашим меркам, это довольно часто, – сказал Эгиль. – И вообще, откуда нам знать, чем ты занимаешься, пока мы учимся?
– Это все вранье; к тому же мои таблетки – это лекарство, – возразил Ингвар.
Он страдал эпилепсией. Приступы у него случались нечасто, однако Игнвар всегда был начеку и выпивал редко. Мы договорились, что если он, оставшись дома в одиночестве, позвонит кому-то из нас, но будет молчать, значит, у него приступ и надо со всех ног броситься к нему. Однако пока приступы случались только в нашем присутствии.