Шёпот яда
Шрифт:
– Стоять!
– Взревел Чазар. Языки пламени вырвались из его пасти. Рык был невероятно громким, и все заколебались.
– Мы с лордом Джаксанаедегором посовещаемся, - продолжил Чазар несколько мягче. – С глазу на глаз.
– А затем, к изумлениюДжесри, он и зеленый дракон скрылись в темноте.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
16 Кефорн, Год Извечного (1479 по ЛД)
Медраш и его товарищи выбрались из катакомб так быстро, как только могли. Но когда они карабкались
Некоторые культисты - без сомнения, самые возбужденные или запутанные, окружили выход с лестницы. Они смотрели вниз на тех, кому преградили путь.
Баласар очаровательно улыбнулся.
– Братья! Сестры! Прекрасные новости! Мой брат по клану и дворф решили присоединиться к нашей вере!
– Шпион! – Прошипел культист.
– Лжец! – Выкрикнул кто-то другой
Остальные же звали Налу. Ее имя эхом отражалось от толстых каменных колонн и с другого конца рынка.
– Отойдите, - сказал Медраш.
– Вы не имеете права нам мешать.
В ответ некоторые культисты глубоко вдохнули, приготовив свое дыхательное оружие. Остальные же схватились за клинки и булавы. Наверное, из-за танцев, у них с собой был внушительный боезапас.
Медраш окутал себя силой Торма. Глаза культистов расширились.
– Отойдите.
– Повторил он.
Драконопоклонники вздрогнули и начали расчищать путь. Затем, с порывом вытесненного воздуха, из ниоткуда появились Петрин и Нала. На плече последний восседал маленький серый дракончик, но боку которого была рваная кривая рана, нанесенная, очевидно, Баласаром.
И как жаль, что клинок лишь нанес рану, а не убил портального дракона. Без сомнения, именно способность фамильяра к телепортации позволила Нале покинуть катакомбы намного раньше Медраша и его товарищей.
– Друзья мои, - сказал Петрин, глядя на лестницу, - что вы делаете?
Одно мгновение Медраш был готов солгать. Но ложь Баласара ничего ему не дала бы. Кроме того, ложь никогда не была привычкой Медраша, и уж точно не путем чемпиона Торма.
– Ты знаешь, - сказал он.
– Вернее, ты знаешь то, что сказала тебе Нала - искаженная версия правды. В катакомбах мы нашли доказательства ее преступлений. Доказательство того, что она поклоняется не вашему Бахамуту, а совершенно другой Силе, и обманом заставила Платиновую Когорту служить этой Богине. Доказательство того, что она сама создает сферы призыва для гигантов.
Из толпы раздалось что-то вроде коллективного рычания.
– Рычите сколько захотите, - сказал Баласар. Он залез в куртку и вытащил один из зеленых шаров.
– Вот талисман, который она еще не успела вывезти. У нас есть бумаги, написанные её рукой.
Петрин нахмурился.
– Мы только что одержали победу над гигантами. Обобрать мертвых шаманов было бы легче легкого, а со средствами клана Даардендриен вам не составило бы труда создать фальшивые бумаги.
– Ты хорошо знаешь нас, - вмешался Медраш. – Был ли я, Баласар или Кхорин причастны к чему-то подобному прежде.
– Я не хочу в это верить, - сказал Петрин.
– Но раз за разом я видел, как моя вера отталкивает вас, даже когда вы пытались скрыть свои чувства. И, очевидно, обман не чужд вам, иначе Баласар
– Да, - сказал Баласар.
– Я обманул тебя. Но небольшая хитрость - это одно. Другое дело - ложное обвинение в государственной измене. Я прошу тебя поверить в то, что до такого мы не опустимся.
Нала некрасиво засмеялась.
– У него хватает наглости говорить это, когда мы застали его с поличным.
Кхорин взглянул на Петрина.
– Если ты нам не доверяешь, то доверься правосудию Покорителя. Если наши обвинения ложны, то Нале нечего бояться.
Хранительница Змей прикоснулась к предплечью своего любовника и защитника.
– Мы зашли слишком далеко, но много драконорожденных, в том числе близких к Тархану советников, презирают нас. Не давай никому возможности свести на нет все то, чего мы достигли.
– Железо и камень, - выругался Кхорин, все еще разговаривая с Петрином.
– Может, включишь голову? Я не священник и не мистик, но даже я понимаю, почему твои дары не похоже на силу остальных членов Когорты. Ты посвятил себя Бахамуту еще до встречи с Налой. Твоя связь с твоим Богом защищает тебя от развращения Тиамат. Но остальным не так сильно повезло.
Петрин заколебался, и Медраш надеялся, слова дворфа подействовали на паладина. Но затем вмешался другой паладин:
– Я так же связан с Повелителем Северного Ветра. Если бы что-то было не так, то я понял это.
– Нет, - сказал Медраш.
– С тех пор, как Торм привел меня к одному из мест убийств в Лутчеке, я молился Неистовой Верности о том, чтобы он открыл мне то, что я должен знать и то, что мне с этим делать. И тогда я понял, что, за исключением редких случаев, Боги действуют так, как посчитают нужным. Не всегда мы, паладины, делаем все правильно.
– Дорогой мой, - сказала Нала Петрину, - помни, каково было тебе и остальным верным Бахамуту до того, как я услышал его призыв и пришла, чтобы направить вас. Вы были крошечным кружком изгоев, которых все презирали. Посмотри на нас сейчас. Можешь ли ты усомниться в том, что вы следовали его воле?
– Нет, - ответил Петрин.
– Конечно, нет.
– Так что же теперь ты будешь делать?
– спросил Баласар. – Собираешься натравить на нас свою банду? Тогда вы точно станете убийцами.
– Это не имеет значения, - сказала Нала.
– Никто никогда не узнает, что с вами стало.
Судя по всему, это были не те слова, потому что в ответ на них Петрин нахмурился.
– Если ты пошлешь десятки против троих – будет ли это соответствовать кодексу Бахамута? – Спросил Медраш.
Петрин снова нахмурился.
– Было бы лучше, если бы вы сдались. Не знаю, что мы будем делать после этого, но я гарантирую вам жизнь.
– У меня есть идея получше, - сказал Медраш. – Ты сразишься со мной. Честно. Один на один. Поединок чести не будет противоречить закону. Если я выиграю, - продолжил он, - я, мои товарищи и вы со своими единоверцами – все вместе отправимся к Тархану. Баласар, Кхорин и я представим наши обвинения, а Нала опровергнет их, как только сможет. Если выиграешь ты, то Баласар и Кхорин и я, если буду жив, сдадимся вам. Вы сможете уничтожить наши доказательства, вымогать обещания и делать все, что вам заблагорассудится.