Шеренга
Шрифт:
Сейчас, когда от нее требовалось просто рассказать о задержке и положительных результатах на всех использованных тест-полосках, она поняла, что боится увидеть его реакцию и испытать разочарование. Раньше у нее не было никаких сомнений в том, что Ростислав любит детей. Ульяна не раз наблюдала за тем, как он играет и возится со своим четырехлетним племянником и полагала, что супруг станет прекрасным отцом. Но вдруг она замечала лишь то, что хотела? Конечно, он не раз заводил разговор о ребенке, рассуждал о том, как его надо воспитывать, чем кормить и чему учить, но вот только все эти планы казались эфемерными. В его словах преобладали слова «когда-нибудь», «однажды», «настанет день», они относились к туманному и неопределенному будущему, которое могло настать завтра, но с тем же, если не с большим успехом, наступить лет через сорок.
Правильно ли она поступила, согласившись переехать в Томск? Правильно ли, поступила выйдя за него? Но хуже всего, что дело было не только в Ростиславе. Хуже всего было то, что, дожив почти до тридцати лет, она панически боялась не только родов, но и детей. Ульяна не могла даже вообразить себя матерью.
– Я не готова, – озвучила она свою мысль.
– Что? К чему не готова? – переспросил Ростислав, рассуждения которого она нечаянно прервала.
И в этот момент среди деревьев мелькнуло что-то белое и на проезжую часть выбежал человек.
2
Педаль тормоза завибрировала под ногой. Машину занесло. Она заскользила по мокрой дороге, развернулась и остановилась на обочине встречной полосы.
– Черт, – единственное, что смогла произнести Ульяна, дрожащей рукой переведя рычаг коробки передач в «паркинг».
– Ты цела? – Ростислав дотронулся до ее плеча, почувствовав, что жену бьет противная мелкая дрожь.
– Я… – ее голос дрогнул, – … в порядке.
– Ты скажешь, что это банальщина, но у меня перед глазами вся жизнь пролетела. Откуда он взялся?
Человек стоял на четвереньках, спрятав голову между рук. Асфальт вокруг него блестел в ярком свете фар. Он был похож на рок-певца, в изнеможении рухнувшего на сцену и застывшего в свете софитов в финале видеоклипа. Длинные темные волосы свесились до земли. Мокрая белая рубашка прилипла к телу.
– Надо посмотреть, все ли с ним в порядке, – сказал Ростислав, открывая дверь. – Мы же его не задели?
– Нет, – жена схватила его за руку. – Странно это. Тут на километры никакого жилья. Давай поедем.
– Пироженка, – улыбнулся он, нежно снимая с руки ее ладонь. – Мы должны. Вдруг ему нужна помощь?
– Будь осторожен. Хорошо?
– Ты же меня знаешь. Я опасности чую за версту и всегда обхожу их стороной. Благоразумие – мое второе имя.
Мелкие капли холодной мороси покрыли лицо, засверкали, запутавшись в бороде. Ростислав пригладил ее ладонью и остановился в паре шагов от человека.
– Дружище, – обратился он к нему. – С тобой все в порядке?
Тот поднял голову, и Ростислав понял, что перед ним подросток. Глубоко ввалившиеся глаза обрамляли нездоровые тени, острые скулы перемазаны грязью. Юноша протянул к нему руку и упал, перевернувшись на спину. Ростислав против воли глухо вскрикнул. Сорочка парня оказалась пропитана кровью.
Подхватив беднягу, он без труда донес его до машины. Благодаря еженедельным занятиям кроссфитом, поднять паренька не составило особого труда. Веса в нем было не больше шестидесяти килограммов. В зале он жал штанги, которые были тяжелее раза в два.
Ульяна достала из багажника старое байковое одеяло и расстелила его на задних сиденьях.
– Это я? – жена смотрела на подростка со страхом и ужасом. – Это я его?…
– Нет, – Ростислав показал на рваные дыры в потемневшей от крови сорочке. – Думаю, след от ножа. Его порезали, и случилось это уже давно. Кровь почти запеклась, но полагаю, ее вытекло из него не мало. Надо срочно доставить его в ближайшую больницу. Возможно, увидев или услышав нас, он выбежал из леса уже из последних сил.
Ульяна схватила телефон и принялась набирать номер службы экстренного реагирования.
Конец ознакомительного фрагмента.