Шериф и его кот
Шрифт:
— Что я должен для этого сделать, шериф?.. — брезгливо принюхавшись, прошептал Каллахан.
— Правду. Только правду. Только правда облегчит вашу душу и спасёт ваше последнее яйцо. Сколько вас было?
— Трое! — зачастил пинкертонец. — В Бьютт нас приехало всего пятеро. Билли и Робу, вы попортили шкурку в самом начале, поэтому они не пошли со мной. Да, трое, я, Салливан и Джонс. Лошадей оставили в овраге неподалёку.
— По чьему приказу вы сюда пришли?
— Уолкеры приказали, но через своего управляющего, Джона Стаховски… — тихо
— Я знаю. А теперь придётся ответить ещё на несколько вопросов…
Допрос продолжился почти до самого утра. А когда я закончил — решил отпустить Каллахана на все четыре стороны. Пинкертонец был прав — его показания никакой судебной перспективы не имели и не имеют. Уолкеры на чистом глазу заявят — знать не знаем никакого Каллахана и агентов Пинкертона, и присяжные им поверят. На этом всё и закончится. Правосудие на Диком Западе замысловатое, случалось, отпускали даже откровенных убийц.
Почему решил отпустить, а не пристрелил? Да сам не знаю, нашло что-то. Не люблю напрасно забирать жизнь. И вообще, не люблю убивать. Да-да, как бы странно это не звучало.
— Вы меня отпускаете, шериф? — пинкертонец вытаращил на меня глаза.
— Да, отпускаю. Но пообещайте, что никогда не вернётесь в Бьютт.
— Клянусь! — Каллахан вытащил из-под рубахи крестик и истово поцеловал его. — Клянусь святым Бренданом! Шериф, я помню добро! Я поговорю с нашим боссом в Хелене! Постараюсь сделать так, чтобы больше ни один наш агент не сунулся к вам! Не обещаю, но постараюсь…
Я помог ему встать и подтолкнул к двери.
— Покажитесь любому доктору, пусть зашьёт вам мошонку.
— Док! — Каллахан прижал руку к груди.
— Не надо лишних слов. Идти сможете?
Пинкертонец раскорячив ноги, осторожно потоптался на месте и кивнул.
— Тогда на этом всё, свободны.
Каллахан сделал неловкий шаг, болезненно сморщился, и медленно поковылял к двери.
Но тут, откуда не возьмись, у него между ногами шмыгнула Муна. Агент споткнулся, засеменил, его понесло вперед, после чего с грохотом полетел в угол, где и остался, слабо подёргивая руками и ногами, в очень странной позе, словно его подвесили.
Я подбежал, чтобы ему помочь и очень быстро понял, что в помощи он уже не нуждается.
Кованый, слегка загнутый, четырехгранный штырь в стене…
На который я вешал упряжь…
Вошёл ему в глазницу почти до упора…
— Ну вот, раз в жизни собрался сделать доброе дело, а ты всё испохабила, рыжая колбаса…
Муна тихо мявкнула и потёрлась мне об ногу. Никакого раскаяния, маленькая рысиха, похоже, не испытывала.
Я взял её на руки и строго поинтересовался:
— Ты чего натворила, террористка?
— Бог не фраер, он всё видит, папочка, — ответил за неё Мусий и тоже запросился на руки.
Шучу, конечно, ничего такого он не говорил. Но именно эту фразу я прочёл на наглой
— Ну раз так… — я глянул на начинающее светлеть окошко. — Тогда пора завтракать…
С этим оба пушистика дружно согласились. Мы славно позавтракали, а после еды, я привёл себя в порядок и поехал в город.
По пути попытался ещё раз осмыслить произошедшие события и продумать свои дальнейшие действия.
Итак, Уолкеры опустились до откровенного покушения. Собственно, ничего удивительного, выхода у них другого нет. Братцы по уши в долгах, кредиторы нажимают, единственный вариант расплатиться — отжать земельку у Пруденс. А я стою у них на пути. И попытки вывести меня из игры будут продолжаться до тех самых пор, пока не получится, либо я сам не покончу с братцами. Как? А вот это вопрос. А может банально грохнуть их? Спровоцировать на откровенную агрессию и грохнуть? Конечно, можно, но, чёрт побери, такое решение чревато серьёзными осложнениями. Ну и что делать? А хрен его знает. Впрочем, немного времени на раздумья у меня есть. Пинкертонцев я вывел из игры, пока сюда доберутся другие, что-нибудь придумаю. Стоп!!!
Неожиданно вспомнилось о странном вечернем визите Скарлетт Стоун. Приезжала разведать? Вполне вероятно. Однако Каллахан её не упоминал в числе сообщников. Но и я не спрашивал. По времени совпадает, инструкции от управляющего Уолкеров пинкертонцы получали поздно вечером, Скарлетт вполне успела добраться до города и рассказать ему о том, что в доме никого кроме меня нет. Твою же кобылу!!! И Каллахана уже нет, чтобы распытать под пристрастием. Впрочем, он о ней мог ничего не знать. Чёрт, сплошные неизвестные.
Пока раздумывал — добрался до города.
— Шериф! — Дункан Макалистер шутливо отдал мне честь.
— Где остальные помощники? — не особо приветливо буркнул я, входя в офис.
— Скоро соберутся. Нет настроения, Бен? — шотландец состроил озабоченную рожу.
— Откуда оно возьмётся? Ночью припёрлись пинкертонцы и пытались меня убить.
— Да ну… — ахнул Дункан. — И что?
— Что-что, убили конечно…
— Бен? — Макгвайр неуверенно улыбнулся. — Но как? Ты же живой…
— Давай я тебе кое-что расскажу… — я присел за свой стол. — Спрашивает внук у своего деда, старого шерифа: дед, расскажи про ту историю, когда ты попал в плен к индейцам вместе со своим отрядом, ну, когда всех убили, а ты выжил. Дед хлебнул виски, пригорюнился и говорит: ну хорошо внучок, расскажу. Поймали нас сиу и говорят. Выбор простой, либо трахнем в зад, либо убьём. Выбирайте.
— Ух ты! Вот же мерзавцы эти краснозадые! — шотландец с интересом вытаращил глаза. — И что дальше?
— Дальше? Первого спрашивают Кривого Джона. Джон — убивайте, зад свой не подставлю. Ему тут же перерезают глотку. Дальше Длинного Руди. Тот тоже выбирает смерть. В общем, поубивали всех. Остался только я. Внук: а что дальше, дедушка? Дед так грустно покрутил башкой и отвечает: что, что, убили меня внучек, убили…