Шерлок Холмс и дело о фруктах
Шрифт:
— Я не верю в это, — пробормотал сержант.
— Существует ещё одна проблема, — ответил Шерлок Холмс. Он поднёс другие письма к свету. — Те письма, что вы принесли для сравнения, написаны на дорогой почтовой бумаге, купленной на Оксфорд-стрит, цвета слоновой кости, с водяными знаками. Возможно, её выбрали для него жена или сестра. Почему он использовал её для повседневных писем, а самое важное в жизни послание написал на дешёвой бумаге, которую обычно использовал только для черновых записок? Для этого должно быть серьёзное основание.
Шерлок
— Сержант, вы предоставили нам два варианта, над которыми следует поработать. Всё осложняется тем фактом, что недостающий лист письма, вероятно, был уничтожен. Чтобы раскрыть это дело, нам необходимо реконструировать его содержание на основании других свидетельств. Конечно, это будет нелегко.
— А мне что делать? — выпалил сержант.
— Завтра утром отправляйтесь к вашему начальству, — ответил Шерлок Холмс. — Доложите, что у вас появились серьёзные сомнения по поводу предсмертного письма Эдмунда Квалсфорда, — причины мы вам назвали. После этого сделайте то, что собираемся сделать мы с Портером: возвращайтесь к своей работе.
Мы вышли из домика сержанта тем же окольным путём и, описав дугу, вернулись на Главную улицу. Луна ещё не светила, но я уже так освоился на этой деревенской улице, что и представить себе не мог, что впервые увидел её всего две ночи назад, проезжая в двуколке вместе с Эмелин Квалсфорд.
Мы поравнялись с деревенским молочником. Медленно ехавшей по улице повозкой управлял мальчик. Держа в одной руке мерную кружку, а в другой — фонарь-«молнию», мальчик переходил от двери к двери, наливая по полпинты или пинте молока в оставленные там кувшины. Когда мы проходили мимо, он как раз обрушил на одну из дверей град ударов и завопил:
— Если вам нужно молоко, несите кувшин!
Ошарашенная хозяйка выскочила из двери с кувшином в руках.
— Прелестный домик, — заметил Шерлок Холмс, замедлив шаги и разглядывая сквозь темноту коттедж в чёрно-белом стиле эпохи Тюдоров, слабо освещаемый фонарём молочника. — У этих зданий действительно примечательная история. Интересно, сколько убийств было совершено в каждом из них? Скажем, в среднем одно на шесть поколений или одно за полтора столетия.
— Наверное, всё-таки не так много, — удивился я.
— В деревне, Портер, страсти кипят так же бурно, как в городе. Любовь, ненависть, эгоизм, зависть. Никогда не забывайте о зависти, это универсальный питательный раствор для преступлений. Смертные грехи не становятся менее ужасными там, где чище воздух. Если попытаться описать все события, свидетелями которых были эти старые дома, получится страшная и поучительная история; мимо них проезжали известные люди и, возможно, бросали на них взгляд, как скупец бросает крошку хлеба нищему.
— Возможно, здесь бывала королева Елизавета, — вставил я, вспомнив рассказ мистера Вернера об особах королевских кровей.
— При чём тут Елизавета? —
Со слов мистера Вернера я рассказал о её визите в Рей и возможном отражении этого события в названии «Королевского лебедя».
— Мы находимся в более выгодном положении, чем королева Елизавета, — отметил Шерлок Холмс. — Если бы она действительно увидела этот домик, то не нашла бы в нём ничего особенного. Он тогда не успел приобрести своего исторического очарования. Возможно, в те времена здесь ещё не произошло ни одного убийства. Сами же здания в стиле Тюдоров не были новинкой для Её Величества. Я уверен, что сегодня они совсем не нравятся тем, кто в них живёт.
Мы вошли в «Зелёный дракон». Его хозяин, Сэм Дженкс, тучный, неопрятный мужчина, вопросительно взглянул на нас. Я хотел заказать пинту «настоящего забористого», которое находил пригодным для питья, хотя и несравнимым с домашним пивом мистера Вернера, но Шерлок Холмс остановил меня. Он спросил:
— У вас есть французский коньяк?
Мы перенесли два небольших стакана на стол в укромном уголке. Мне не доводилось пробовать французский коньяк, и я медленно потягивал его, как горькое лекарство. Шерлок Холмс смаковал его с той же научной объективностью, с какой обычно проводил каждый эксперимент.
— Это очень хороший французский коньяк, — заметил Шерлок Холмс. — Конечно, его разбавили наполовину, что слишком много, но не больше, чем я ожидал от подобного заведения.
— Это коньяк, привезённый Эдмундом Квалсфордом?
— Возможно, — ответил Шерлок Холмс. — Но воду в него добавил хозяин.
Мы потягивали коньяк и беседовали. Я поведал ему о своих поисках неприметной тропинки, ведущей в «Морские утёсы». О найденной мною дороге он уже знал, но переделанная сушильня его заинтересовала.
— Должно быть, это заведение Джека Брауна, — заметил Шерлок Холмс.
— Я познакомился с ним вчера вечером.
— Похоже, это самый предприимчивый возчик в округе. Все восхищаются его лошадьми. Он арендует конюшню в Хэвенчёрче и ещё одну в Нью-Ромни. Он предоставляет повозки и лошадей для поездок по Болотам. Его здесь все хорошо знают. Браун хвастался, что возит грузы от побережья до Инвернесса. Завтра я хочу заглянуть к нему под видом безработного возчика. А сегодня мы можем расследовать ещё один вопрос. У мистера Херкса есть ключ от помещения компании?
— Ключ есть у Ната Уайта. У Херкса я не спрашивал о ключе.
— А вы возьмите у Херкса. С ним легче связаться, чем с Натом Уайтом. Скажите ему, что вам нужно уточнить ряд моментов и что вы вернёте ключ через полчаса или даже раньше.
Когда мы уходили, Холмс перекинулся парой слов с хозяином гостиницы:
— Очень хороший коньяк. У вас его часто спрашивают?
— Очень редко, — ответил хозяин гостиницы. — И когда этот кончится, возможно, больше и не будет. Тот, кто его доставлял, на днях застрелился.