Шерсть седой овцы
Шрифт:
– «Раз уж так, то тебе придётся ночевать у меня. Не хочу завтра вставать и бегать-искать тебя по всему миру.»
«Этого я и хотела, Гоул.» - можно сказать, что я прочитал её мысли. Соломка сама решила остаться у меня, даже не принимая моё «условие» во внимание. У неё были свои причины остаться в этой дыре: – «Спать я не собираюсь. И уходить тоже. Я буду наблюдать за каждым твоим движением. Что бы ты не захотел сделать – я не оторву от тебя глаз.»
Как бы это странно не звучало, но Соломка так и сделала. Она всегда сидела в той же комнате, что и я. Подглядывала в книгу Макс и прислушивалась к нашим разговорам. Даже если я захочу извиниться перед Макс – Соломка будет стоять рядом и дышать мне в спину. Не то что бы я против… Но она подходит к своей задаче слишком серьёзно. Я бы даже сказал: «слишком буквально». С другой же стороны – это даже хорошо. Она всегда рядом и мне не приходится волноваться за неё. Не приходится думать о:
Свой поход в Мегаполис я перенёс на следующий день. Все свои планы я обмозговал с Соломкой за кружкой пива. Мы решили «не спешить с выводами», хоть мне и хотелось доползти до Дома Советов как можно скорее. Соломка всегда ходила рядом, и я пользовался этим шансом. Разговаривал с ней на разнообразные темы и обсуждал идеи, дабы она не оставалась тенью за моей спиной. Мне едва-едва удалось забыть про то недоразумение, произошедшее между нами. Да и Соломка… успела простить мне мою тупость, хоть она и продолжала разговаривать со мной на серьёзных тонах и держать лицо «кирпичом». Один раз она даже позволила мне отойти от неё метров на десять, когда Макс попросила меня «покормить её». И нет, это не то, о чем думают пошлые умы! Я просто отвёл её в «холодильник» и предложил пару свежих рук на закуску! Ничего прочего! Вот если бы такие слова сказала Хэнни – то да! Тут даже гадать не надо! У неё ведь в голове кроме пошлостей ничего и не плавает! И да… На счёт Хэнни… Она вернулась обратно в мой дом ближе к вечеру. Вместе с Марко.
«Гоу-ул~!» - Хэнни встретила меня со счастливой мордой, довольной улыбкой и аккуратными объятьями. Она даже не постеснялась поцеловать меня в щёку на глазах у всех, встав на носочки. – «Я успела соскучиться и вернулась домой. Ты и Макс ведь… тоже соскучились по мне, верно?»
Я ничего не сказал в ответ. Конечно, я мог сказать что-то вроде: «Уж лучше бы ты не возвращалась»… Может даже назвать её глупым животным, добавив к этому обидные фразеологизмы и ярлыки! Но всё, что я сделал – спокойно наблюдал за ней с ненавистью в глазах и не двигался, пока она не перебежала к Макс с Соломкой, чирикая и хвастаясь всем, что она успела сделать в гостях у Марко. Что на счёт самого Марко… Он выглядел усталым. Измученным. Шокированным. Иссушённым. Выглядел так, словно все его мечты и надежды были размолоты в блендере прямо на его глазах. Он даже… слегка постарел, если присмотреться. Марко смотрел в пустоту даже тогда, когда я решил задать ему вполне лёгкий вопрос:
– «Как прошёл вечер с этой полоумной козой?»
Марко молчаливо повернул голову в мою сторону, не меняя ни лица, не взгляда. Он смотрел на меня с пустыми глазами и, медленно открыв рот, произнёс свой ответ. Тихо и аккуратно:
– «Чувак… Я больше никогда не приглашу её к себе «на чай». Если вдруг она попросит сходить ко мне в гости – не пускай! Я всё что угодно для тебя сделаю, только не подпускай её ко мне!» - Марко аж побледнел, поймав на себе взгляд Хэнни. Он перетянул меня через порог и закрыл двери за собой, но даже на улице он старался не повышать своего тона и разговаривать со мной… громким шёпотом, если это можно так описать. Марко, скорее, скулил, нежели разговаривал со мной. Даже простой вопрос: «Что случилось?» он взял с долей сарказма. – «Я не шучу, Гоул! Эта… Эта дъяволица… О-она изнасиловала меня! Может я и преувеличиваю, но это серьёзно подходило на изнасилование! Ночью она забралась в мою кровать, хотя я выделил ей кровать в гостиной! А когда ты ушёл – Хэнни связала мои руки, засунула свои трусики мне в рот и начала… Я-я… Я даже вспоминать не хочу.»
«Не думаю, что тебе стоит этим хвастаться, приятель.» - я не совсем понимал всей истории Марко. Я лишь испускал из себя сарказм и шутки, стараясь улыбнуться. Честно говоря… Я и не хотел ничего знать! Это меня не касается! Да и уши свои я не хотел мучать подробными историями.
«Я не хвастаюсь! Я даже не шучу! Она…» - Марко всё же решил поделиться деталями. Лично. Он даже пролил слезу, оглядываясь назад, в сторону своего дома, словно вспоминая весь тот кошмар, который ему пришлось пережить. – «В-восемь раз… Даже отдохнуть не давала. Лезла туда, к-куда… вообще никому лезть нельзя! Издевалась надо мною часами напролёт… х-х… Я даже ног не чувствую.»
«Да понял я! Вали домой и отдохни! Задолбал уже…» - я не хотел слушать его нытьё. Мне было глубоко насрать на все его «тисканья» с Хэнни. Он ведь сам захотел побыть с этой пошлой козой наедине и насладиться этим – вот пусть и «наслаждается». Пусть учится на своих ошибках. Будет верить мне на слово в следующий раз.
Мне было не жалко Марко. Ни капли ни жалко. Я скорее… завидовал ему. Он ведь сейчас наслаждается тишиной и покоем, пока я играю в карты с полоумной извращенкой, немым «юным гением» и скалящейся бой-бабой. Все мы распивали пиво и общались, иногда слушая… не слишком приятные истории, выходящие из уст слегка опьяневшей Хэнни. И каждый реагировал на её истории по-разному. Макс краснела и сталась угомонить Хэнни, толкая её в плечо с недовольным видом. Я на её истории реагировал с отвращением, перебирая карты в своих руках и стараясь стереть все эти детали из своей головы очередным глотком пива. Соломка же… она не подавала виду. Она спокойно слушала Хэнни и посапывала пивко из кружки, но в её глазах я видел стыд. Даже когда я смотрел на неё, замечая на себе её взгляд – она моментально отводила глаза в сторону. Да и вела она себя… необычно, особенно после шести кружек. То «случайно» касалась меня ногой, то водила кончиком пальца по столу, или даже по одной из своих карт… Иногда она даже «терялась» в себе и забывала про всё, пока кто-то не толкнёт её в плечо или не скажет: «Ходи!». Я был не единственным, кто наблюдал за изменением характера Соломки. Хэнни тоже была завлечена её странным поведением, расплываясь в улыбке. Иногда она шептала что-то ей на ухо, и Соломка ничего не произносила в ответ. Иногда она реагировала на эти слова с лёгкой дрожью, а иногда - молчаливо опускала голову. Не знаю, что говорила ей Хэнни, но… она соглашалась. В этом случае – молчание было знаком согласия. И отвечала она не на вопросы…
«Ладно, детвора. Напились и хватит. Сворачиваемся!» - Я нашёл вполне подходящее время для того, чтобы разогнать девиц по койкам. Хэнни начало мотать из стороны в сторону, пока она несла несусветную чушь, совсем забив на игру в карты. Макс, приобняв Оцелота, использовала бедное животное в качестве подушки. Да и у меня самого глаза начинали слипаться. Одна только Соломка, зевая, не спускала с меня глаз. Старалась выглядеть трезвой и думать… трезво. Я подзывал её лёгким взмахом руки, вставая со стола. – «Пошли. Поможешь мне с этими двумя.»
Её роль была простой: Пока я уношу и укладываю Макс в кровать – Соломка должна подсобить Хэнни и довести её до кровати. Это было не так просто, как кажется. Я донёс Макс на руках до её кровати, и к тому моменту… Соломка не смогла сделать и шагу. Даже когда я вернулся обратно – Хэнни стояла рядом с Соломкой, что-то нашёптывая ей с расплывшейся улыбкой. Мне пришлось нести эту брыкающуюся бестию самостоятельно. Бросить её на кровать, подобно мешку с картошкой, закрыть двери и перевести дух, медленно забывая про её существование. Ну что же… Дело сделано. Оставалась только разобраться с Соломкой. Мы остались одни в коридоре. Стояли и разглядывали друг друга, словно ожидая чего-то.
«Если ты ждёшь, пока я лягу в кровать – даже не мечтай.» - Соломка вновь напомнила мне про свою идею «понаблюдать за мной». И она была… не слишком хорошо подготовлена к этой задаче. Если оценивать её усталость по шкале от «одного» до «десяти», то она уже медленно добирается до «семёрки». Даже в её глазах, слегка прикрытых веками, можно было увидеть её истинное состояние.
«И не буду. Я просто оставлю тебе свою кровать, а сам буду отдыхать в Мастерской. Ты даже можешь попросить меня…» - Соломке не слишком понравилось моё гостеприимство. Она прижала меня к стене, нажимая ладонью на грудь. Прервала меня подобным образом и, показав мне свои эмоции, разглядывала моё лицо. Похоже она… прокусила свою губу. Опробовала свою собственную кровь на вкус. А я ведь знал, что её переклинит! Знал, что Соломка не будет держаться долго! И я не сопротивлялся! С лёгкой ухмылкой я позволил ей оттянуть воротник моей рубахи, показывая ей пальцем на своё плечо. Я не против, если она опробует меня на вкус и цвет. А если она откусит моё плечо – не беда! У меня всегда найдутся зелья и медикаменты. Я ведь испытывал и похуже раны, знаете ли…
Соломка не могла оторвать глаз от моего плеча. Она тяжело дышала и дрожала, словно пытаясь бороться с этим. И по какой-то странной причине она… начала водить второй рукой по моему животу, залезая ладонью за рубаху. Я был готов. Стиснул зубы и ждал, пока она вонзится в моё плечо зубами. Но только она коснулась моей кожи зубами… и провела пальцами у пупка – её переклинило. Снова. Соломка моментально отстранилась от меня, убрав от меня руки и вытерев свои губы рукавом.
«М-мне ничего не нужно! Я… в порядке. Спокойной ночи.» - с этими словами она спокойно спустилась вниз вышла на улицу, оставив меня одного в коридоре. И я… просто стоял на месте. В удивлении наблюдал за каждым её шагом, пока она не ушла из моего поля зрения. Что это только что было?! Она только что… сдержалась?! С таким диким голодом даже я… сожру человека со всем говном и даже не замечу этого! А она лишь раскраснелась да ушла, словно ничего и не было! Ох… Суда… Никогда бы не подумал что ты такая настойчивая. Упёртая, как баран. Ну и если она всё ещё хочет мучить себя – ла-адно… Я просто посижу в Мастерской и… немного отдохну. Вдруг Соломка перестанет страдать хернёй и всё же решит выспаться.