Шесть историй о любви
Шрифт:
А ближе к вечеру в лагерь прискакал на лошадке молодой парень – приятель коменданта. Парень этот был видный: высокий, стройный, с аккуратными усиками. Он довольно охотно контактировал с туристами и разрешил им использовать свою лошадку для фотографирования.
Первым на нее залез Мишенька. Ему было интересно посидеть на живой, настоящей коняжке. Потом прибежал Вадим, не мог же он упустить такой шанс. С собой он принес самый большой нож, который можно было найти на кухне. Тесак заменил старосте саблю, он решил запечатлеться в виде кавалериста времен гражданской войны.
Жалко, что бурки
Даже не любивший особо маячить на фотографиях Иванюк взгромоздился на бедное животное. Ему посоветовали поджать ноги, а то непонятно при его росте, то ли он в седле сидит, то ли лошадь у него между ног путается. Шутка, конечно, до земли инструктор ногами не доставал. Из девушек смелой оказалась Лариса. Она сидела на лошади скромно, но уверенно.
К вечеру похолодало. Все накинули штормовки. Но, тем не менее, посиделки удались, много пели и смеялись. Сначала в программе участвовал Иванюк, но ближе к ночи куда-то незаметно исчез.
Бурлаков сидел рядышком с Галочкой и совсем не подозревал, что это он делает в последний раз. А недалеко от них, спиной к костру уютно примостились названная невеста Мишеньки- Лена Лобко с усатым кавалеристом. Они бережно целовались.
"Вот они женщины. Замуж выйти за меня не успела, а уже изменяет,"- подумал Михаил и не убрал свою руку с талии тамбовчанки.
Охотно пел песни Вадим в этот вечер. Он еще не потерял надежды на дружбу с Инной, хотя его уже стали посещать кое-какие подозрения.
Закончили гулянку поздно ночью, вспоминая песни семидесятых- песни своей юности.
VI
Проснувшийся первым, Пугин ворвался в палатку с утреннего моциона, хлопая себя руками по разным местам.
– Ну, братцы, тоска. На улице холодрыга-а-а.
Выбравшись из мешков, парни тоже сходили "поглядеть на пропасть" и убедились в этом сами.
Вся группа, не сговариваясь, собралась возле печки, где шуровал кочергой Вадим. Но даже там согреться не удавалось. Едва дождались завтрака. Затем, надев все, что было в рюкзаках, туристы вышли на тропу.
Было, в общем-то, не столько холодно, сколько ветрено.
Сильный пронизывающий ветер только что не сдувал с ног. И казалось странным, что еще вчера ребята ходили раздетыми и даже загорали. Теперь же, прикрыв спины рюкзаками, туристы спешили побыстрее добраться до лесных зарослей, чтобы там укрыться от ветра.
В это утро путь их лежал на перевал Малые ворота. И тропинка, по которой они шли, долгое время вела в гору по довольно крутому склону.
– Наш двадцать пятый маршрут является эталонным для туристических переходов первой категории трудности,— подбадривал своих подопечных Виталий.— Тот, кто его преодолеет, может претендовать на…
– Звание заслуженный мастер спорта по туризму?— высказал свое предположение веселый Юра Пугин.
Все, кто понял, засмеялись.
– … На значок "Турист СССР",— поправил его Иванюк.
– У-у-у,— единодушно обиделись Вадим и Мишенька.
– Я такой..,— тут Бурлаков быстро что-то про себя подсчитал.— Четырнадцать лет назад получил. Когда Тургояк посещал.
– Теперь будешь "дважды турист СССР",— заключил Дюков.
На полпути они сделали привал. Там Юрий
После пересечения Малых ворот, где ветер был особенно силен, внимательный к направлению движения Бурлаков высказал предположение:
– Начальник, сдается мне, что мы пошли в обратную сторону?
– Надо же, заметил. Так оно и есть. Петлями ходим,— согласился с ним Иванюк.
Теперь дорога шла вниз и также по горному склону. Они шли к следующей стоянке с татарским названием "Кок-Асан".
К лагерю они сразу не пошли. Инструктор им ничего не объяснил и только сказал, что надо ждать. Минут через двадцать их догнали судакцы. У обеих групп стоянки были общие, но маршрутные тропы до них- разные. В пути они никогда не встречались. Стали ждать чего-то вместе.
Наконец, со стороны лагеря появился какой-то парень и переговорил о чем-то с инструкторами.
– Минут через десять пойдем,— сообщил Виталий.
На стоянке их уже ждали.
– Вот они! Вот они, светлейший хан. На колени, на колени, проклятые иноверцы. Кто смеет стоять перед светлым ликом великого хана Рюкзака XVIII-го?
Обреченные туристы, улыбаясь, встали на колени, выставив перед собой рюкзаки. Перед ними предстала удивительная картина: среди пышных персидских ковров, которые должны были изображать синие туристские одеяла, восседал по-турецки падишах- молодой человек с русой бородой и с полотенцем на голове, закрученным в виде чалмы. Его и называли этим самым Рюкзаком XVIII-м. Рядом сидела, видимо, "любимая жена повелителя", а у ног его расположились одалиски и наложницы. Среди них Бурлаков узнал кое-кого из девушек, виденных им прежде в Симферополе. Юношей он не признал. Вот такое свойство было у его памяти: девушек, особенно симпатичных, он запоминал, а юношей, если с ними не общался,— нет. Девушки были увешаны бусами и венками, а также раздеты до купальников. Погода этому не мешала. Ветер уже стих, или в этой долине он не ощущался.
Представление продолжалось.
– Вы, презренные гяуры, должны выдать одну из ваших девушек в гарем достопочтимого хана, самую красивую.
Тут они пытались вытянуть из ряда Татьяну Сколченкову, но за нее ухватился и удержал Юрий. Ему было жалко своей невесты. Тогда, не очень усердствуя, стража ее отпустила и подхватила Надежду. Крикливая Надя визжала, но ее представили пред ясные очи хана. Тот благосклонно улыбнулся и молча кивнул, соглашаясь с тем, чтобы девушка вошла в его гарем.
Потом наглый Визирь, не успокоившись на этом, потребовал выкуп и, по совету Иванюка, наблюдавшего все со стороны, группа отдала несколько банок сгущенки и тушенки. Затем были всевозможные испытания. Юрика Пугина за то, что он не пустил Татьяну, выдернули из строя и заставили носить в ложке яйцо, причем ложку надо было держать во рту. Одного из судакцев назначили ханским звездочетом и промыли ему оптику. Всем было весело и интересно. На прощание хан смилостивился и все зрители и участники торжественной встречи сфотографировались.