Шесть лет
Шрифт:
Коренастый подошёл ближе, тем самым залез в моё личное пространство. Признаюсь, я был испуган, но я кое-что понял за годы работы вышибалой в баре. Никогда не показывай своего страха. Как раз это можно услышать, отправляясь в царство зверей, и поверьте мне, нет более диких животных, чем люди, заваливающие в бар поздно ночью. Поэтому, даже несмотря на то, что мне не нравится происходящее, даже несмотря на то, что у меня нет рычагов воздействия и я пытаюсь найти путь выбраться отсюда, я не отшатнулся, когда коренастый приблизился ко мне. Ему это не понравилось. Я стоял на своём и смотрел на него сверху вниз. Ему
– Дай мне какой-нибудь документ, удостоверяющий личность, отчаянный.
– Зачем?
– спросил я.
Коренастый посмотрел на Худого.
– Джерри, пойди, пробей номерной знак через систему.
Джерри кивнул и направился к машине.
– Зачем?
– спросил я.
– Я не понимаю. Я всего лишь ищу усадьбу.
– У тебя два выбора, - произнёс Коренастый.
– Первый, - поднял он толстый палец.
– Ты покажешь мне документы без разговоров.
– Второй, - ага, ещё один пухлый палец, - я арестую тебя.
Всё казалось неправильным. Я посмотрел на дерево позади себя и увидел скрытую камеру, направленную на нас. Это мне тоже не понравилось. Мне не нравилось вообще всё это, но я ничего не достигну, вступив в противодействие с копами. Так что мне нужно держать свой острый язык за зубами.
Я полез в карман за бумажником, но Коренастый поднял руку и сказал:
– Спокойно. Притормози.
– Что?
– Достань бумажник, но без резких движений.
– Вы что шутите?
Это было слишком для моего острого языка.
– Похоже, что я шучу? Доставай двумя пальцами. Большим и указательным. Медленно.
Бумажник был глубоко в переднем кармане. Достать его двумя пальцами было сложно.
– Я жду, - сказал он.
– Одну минуту.
Наконец, мне удалось вытащить бумажник, и я передал его полицейскому. Он начал рыться в нём, словно мусорщик. Он остановился на моём удостоверении колледжа Лэнфорд, посмотрел на фотографию, потом на меня, и нахмурился.
– Это ты?
– Да.
– Джейкоб Фишер.
– Все зовут меня Джейк.
Он хмурился, глядя на мою фотографию.
– Знаю-знаю, - сказал я.
– Очень сложно запечатлеть на фотографии мой грубый звериный магнетизм.
– У тебя удостоверение колледжа.
Я, поскольку не услышал вопрос, ничего не ответил.
– Ты выглядишь староватым для студента.
– Я не студент. Я профессор. Видите, здесь сказано "персонал"?
Худой вернулся. Он покачал головой. Думаю, это означало, что проверка номера не дала никакого результата.
– И зачем столь важный профессор приехал в наш маленький город?
Я вспомнил кое-что, что видел по телевизору.
– Мне нужно ещё раз залезть в карман. Хорошо?
– Зачем?
– Увидите.
Я вытащил свой смартфон.
– Зачем он тебе?
– спросил Коренастый.
Я протянул телефон к нему и нажал кнопку записи.
– Эта запись отправляется прямиком на домашний компьютер.
Это была ложь. Я делал запись всего лишь на свой телефон, но какого чёрта.
– Всё, что вы скажете и сделаете, увидят мои коллеги.
Ещё больше лжи, но хорошей.
– Я бы очень хотел знать, зачем вам нужны мои документы, и почему вы задаёте так много вопросов.
Коренастый снова надел очки, словно пытаясь замаскировать ярость. Он сжал губы так сильно, что они затряслись. Он отдал мой бумажник и сказал:
– Мы получили сообщение о том, что вы нарушаете границу собственности. И, несмотря на то, что обнаружили вас на частной собственности и выслушали историю об усадьбе, которая не существует, мы решили отпустить вас с предупреждением. Пожалуйста, покиньте эти владения. Хорошего дня.
Коренастый и Худой направились к полицейской машине. Сели на переднее сидение и подождали, пока я не вернулся в свою. Здесь больше нечего было делать. Поэтому я сел в машину и поехал прочь.
Глава 8
Я уехал недалеко.
Я направился к деревне Крафтборо. Если бы появился больший и внезапный приток строительства и наличности, то она могла бы вырасти до маленького американского города. Она была похоже на нечто из старого кино. Я уже даже ожидал увидеть мужской квартет "барбершоп" [4] в соломенных шляпах. Здесь был универмаг (на вывеске так было и написано УНИВЕРМАГ), старая мельница с безлюдным центром для туристов, заправка, в которой располагалась парикмахерская на одно кресло и книжный магазин-кафе. Мы с Натали провели много времени в этом кафе. Оно было маленьким, там негде было обедать, но был столик в углу, где мы с Натали сидели, читали и пили кофе. Куки, пекарь, которая сбежала из большого города, управляла кафе вместе со своей партнёршей Дениз. Она всегда играла "Redemption's Son" Джозефа Артура или "О" Дэмиена Райс. Спустя какое-то время мы с Натали стали думать об этих, буэ, альбомах как о "наших". Интересно, Куки ещё там? Куки пекла булочки, которые Натали считала лучшими за всю историю человечества. Но опять же, Натали любила любые булочки. Я же, с другой стороны, с трудом отличаю булочки от сухого, твердокаменного хлеба.
4
Мужской квартет «барбершоп» – мужчины, исполняющие популярные песни без аккомпанемента в домашней обстановке (амер.)
Видите? У нас были различия.
Я припарковался и пошёл по дорожке, по которой ходил шестью годами ранее. Деревянная тропинка была длинной около ста метров. На поляне я заметил знакомую белую часовню на краю владений, с которых меня только что выдворили. Закончилась служба или собрание, и люди начали выходить. Я наблюдал за щурящимися прихожанами, уходящими в сторону заката. Часовня, насколько мне известно, была неконцессионной. Это кажется более практичным, чем унитарная церковь, такое место может собрать больше людей, чем любая организация глубокого религиозного поклонения.
Я стоял, улыбаясь, как будто я свой, кивнув, как мистер Дружелюбность, около дюжине людей, прошедших мимо меня. Я всматривался в лица, но не было никого, кого бы я узнал через шесть лет. На самом деле, не удивительно.
Высокая женщина с тяжелым пучком на голове ждала на лестнице часовни. Я подошёл к ней, продолжая улыбаться, как мистер Дружелюбность.
– Могу чем-нибудь помочь?
– спросила она.
Хороший вопрос. Что я надеялся здесь найти? У меня не было никакого плана.