Шестая Бастионная
Шрифт:
Но иногда одиночество надоедало. От него начинало звенеть в ушах н даже страшновато делалось. Тогда Санька «приклеивался» к какой-нибудь экскурсии.
Экскурсанты пестрыми группами ходили по камням, а бодрые тетеньки-экскурсоводы рассказывали, где какие были дома две тысячи лет назад, как в них жили гончары, воины и торговцы, какие кругом стояли храмы и статуи и откуда приходили в Херсонесскую гавань похожие на раскрашенных морских чудовищ корабли – в ту бухту, которая сейчас называется как-то по-больничному: Карантинная.
Иногда экскурсоводы показывали
По крайней мере, Саньке показалось, что очень похожи. У мальчишки были светлые волосы, коричневые руки и ноги и такие же, как у Саньки, сандалии из ремешков. Ветер трепал на мальчишке просторную белую рубашку или накидку, похожую на короткое платьице кажется, она называется «туника». Если Санька выдернет из-под ремешка свою рубашку, получится то же самое. И можно будет прыгнуть на две тысячи лет в прошлое, побежать на Херсонесскую площадь и разыскать этого мальчика.
Санька теперь понимал, чего ему не хватает в Херсонесе, – такого вот товарища!
Но нет, просто так в древность не прыгнешь. Нужна была машина времени.
Санька сделал машину за два часа. Он взял сломанный будильник, нарисовал для него новый циферблат, где вместо чисел-часов были написаны тысячелетия, приспособил сюда же лампочку и батарейку, чтобы мигала, – вот и все!
Санька завел пружину, отвел стрелку на две тысячи лет против хода, нажал контакт и отнес механизм в тайник под камнем в непролазных зарослях дрока для всех, кроме Саньки, непролазных. Потом он распустил по ветру рубашку и, хлопая растоптанными сандалиями по камням, помчался искать в шумном городе Одиссея.
Они сидели на узкой набережной, недалеко от храма с множеством колонн. Сзади шумела людная площадь, но здесь мальчишкам никто не мешал. Санька и Одиссей болтали ногами в теплой воде и разговаривали.
– Ты меня долго искал? – спросил Одиссей.
– Нет, я почти сразу угадал, где твой дом.
– А я тебя тоже сразу узнал.
– Как?
– Не знаю. Будто чувствовал.
– Я один раз все же спросил у каких-то ребят: "Не знаете, где живет Одиссей?" А они давай хохотать: "За золотым руном уплыл!"
Одиссей улыбнулся:
– Меня так назвали, потому что мой отец тоже моряк.
– Капитан?
– Нет, что ты! Матрос на торговом судне.
– Он далеко плавает?
Одиссей перестал улыбаться и кивнул:
– Далеко… Мама иногда плачет, если долго нет корабля.
– Это я знаю, – вздохнул Санька. – Наша мама тоже беспокоилась, когда папа на промысел уходил… Хотя он и недалеко ходил, к Кавказскому берегу.
– Разве это недалеко? – удивился Одиссей. И спросил: – А твой отец тоже матрос?
– Нет, он третий механик был на рыболовной базе. А сейчас на судоремонтном заводе работает мастером. Потому что база была старая, ее на слом отправили,
– А механик – это кто такой?
– Ну… вроде помощника кормчего.
– Наверно, он тоскует по морю, серьезно сказал Одиссей.
Санька бултыхнул ногой, отгоняя медузу, и вздохнул:
– Наверно… Только он виду не подает, он веселый. Говорит: хватит болтаться по волнам, теперь буду жить на берегу и вас всех воспитывать. Это меня, Люсю и Тарасика. Тарасик – ее сын маленький, значит, уже папин внук.
– Какая у тебя большая сестра. А у меня сестры и братья все маленькие.
– У меня большая. Она хорошая… И муж у нее хороший, Гришей зовут. Он военно-морское училище закончил, специалист по дизельным установкам.
– А это что такое?
– Ну… это чтобы корабли двигать. У вас паруса и весла на кораблях, а у нас машины.
– А, я знаю про машины! У нас тоже есть. Чтобы камни метать во врагов, когда война. И еще в театре для всяких фокусов… А на кораблях нет. У вас эти машины рабы двигают?
– Да что ты, у нас нет рабов! Горючее двигает. Ну нефть сгорает, а от огня сила такая.
Одиссей сказал с ноткой зависти:
– У нас еще такого не придумали. У нас нефть только для боевого огня, для войны…
– Ну ее, войну… – хмуро отозвался Санька.
Одиссей кивнул:
– Когда играешь – интересно, а если по правде, то плохо… Но если враги нападут, куда денешься? Мы все равно готовимся быть воинами.
– Если нападут – тогда конечно, согласился Санька.
– На корабль, где плыл отец, один раз пираты напали, – сказал Одиссей. Отец знаешь как здорово бился! И другие тоже… И потопили пиратов.
– Пускай не лезут, – сказал Санька.
– А один раз на корабле рабов везли на продажу, – нахмурившись, заговорил Одиссей. Там хуже было. Рабы восстали, почти всех перебили, а отец прыгнул в море и два дня плавал, за пустой бочонок держался. Потом его дельфин спас.
– Да? Я про такие случаи тоже слыхал…
– У нас дельфины многих спасают. Это запросто, – сказал Одиссей.
Но Саньке не давала покоя другая мысль.
– Все-таки это нехорошо – угнетать рабов, – осторожно заметил он.
Одиссей смущенно побулькал ногами и покосился на Саньку.
– Да… а что делать? У вас всякие машины придуманы с огнем, а у нас кто будет работать?
– А свободные люди, что ли, не могут работать?! – возмутился Санька. – У нас тоже никто не бездельничает! Не везде же машины… А твой отец – он ведь тоже работает, хотя и свободный.
– Но мы же бедные… У нас только два раба – одна старая женщина, она помогает маме с малышами возиться, да еще привратник. Он просто так называется «привратник», а вообще-то он за всем хозяйством смотрит… Да это только считается, что рабы, а на самом деле… ну будто свои. Они с нами всю жизнь живут, никто их не обижает. Наоборот… Никому бы и в голову не пришло, что их продать можно… А вот у богачей там другое дело. И продают, и новых покупают, и убить даже могут.