Шестой Океан
Шрифт:
Но сын проигнорировал его слова, продолжая с надеждой глядеть на меня.
– Я… я не знаю, что это влечёт за собой, - осторожно ответил я, а потом получил подсказу изнутри, от вновь обретённого «компаса», безупречно указывающего правильный выбор, - если это сделает тебя счастливым, то да, конечно, ты можешь её оставить.
Пашка улыбнулся и, спрятав пластину в карман джинсов, бросился мне в объятия.
– Дим… - Лена подошла к нам, - ты почувствовал то же самое, что и я?
– Не знаю, - ответил я, продолжая обнимать сына, - вряд ли. Это было слишком
– Я вдруг поняла, что не видела многих вещей… предпочитала не замечать.
– Да, - кивнул я, - что-то похожее у меня тоже было.
– Дим, ты не понимаешь, - Лена вздохнула, - это имеет отношение к нашей ситуации.
Я заинтересованно поглядел ей в глаза.
– Хранитель, нижайше просим тебя посетить наш мир, - снова вмешался один из пришельцев.
Пашка отстранился от меня и посмотрел на говорившего.
– Нам нет дороги обратно, - приободрившись, продолжал тот, - мы не можем продолжить свою миссию. После того, как увидели Истинный Свет. Мы не сможем вас удерживать. Но это будет прямым нарушением приказа. Нас уничтожат сразу после того, как мы окажемся на пороге родного мира.
– Как вы попали сюда? – спросил я.
– Обманом, - пришелец (или его автопереводчик) изобразил вздох, - контроль Сети в последнее время работает из рук вон плохо. Мы воспользовались этим. Замаскировали военный корабль под конвенциональный транспорт.
– Деяние, за которое исключают из Сети, - вмешался Васька.
– Поэтому мы не можем оставаться здесь, - продолжал пришелец.
Повисло тягостное молчание. Я растерянно наблюдал, как остывает раскалённый металл на полу камеры.
– Пап… давай поможем им? – осторожно попросил Пашка, - я смогу. Я чувствую.
Я вздохнул.
– Паш, мы не можем так рисковать, - ответил я, - думаю, мы должны оставаться в родном мире, пока окончательно не выясним, что происходит.
– Это разумно, - вмешался другой пришелец; внешне он почти не отличался от предыдущего переговорщика, но его автопереводчик был настроен так, что голос звучал старше и как-то авторитетнее, что ли, - простите за нашу просьбу. Она продиктована страхом за наш родной мир.
– Почему это разумно? – спросила Лена.
– Пластина защищает Хранителя, - ответил пришелец, - но только на родной планете эта защита распространяется на весь мир. Когда Хранитель дома.
Я выразительно посмотрел на Ваську.
– Ты знал? – спросил я андроида.
– Конечно, - охотно кивнул тот, - поэтому спешил доставить тебя домой.
– Подождите, - сказал я, глянув на «старшего» пришельца, - если у вас есть маскировка, то что вам мешает оставаться здесь столько, сколько будет надо? До разрешения кризиса?
– Отпуская вас, мы нарушаем прямой приказ, - ответил тот, - ситуация расценивается как бунт, командир экспедиции отстраняется от власти и, согласно уставу, его заместитель обязан в кратчайшие сроки привести экспедицию в родной мир.
– А эти сроки как-то оговариваются? – спросил я.
– Мы должны вернуться, как только представится для этого возможность.
– А что, если для возвращения есть препятствие, которое гарантированно уничтожит экспедицию? – спросил я.
– Тогда предполагается, что мы должны справиться с препятствием силами экспедиции. Если же это невозможно, рекомендуется ожидать подхода подкрепления или устранения препятствия естественным путём, - ответил пришелец.
– Что ж, - кивнул я, - вернуться вы не можете, поскольку это грозит немедленным уничтожением. Значит, вы должны дождаться, пока этой угрозы не будет. Верно?
Пришельцы зашевелились; по коридору прошёл тихий гул.
– Это казуистика, конечно, - наконец, ответил «старший», - но вы правы. В наших уставах действительно есть такая уязвимость. Никто не предполагал, что ситуация, в которой мы оказались, принципиально возможна.
– Вот и отлично, - улыбнулся я, - оставайтесь здесь. И верните наш корабль. Только давайте сначала договоримся о способе связи, хорошо? Учитывая количество сил, замешанных в нашей ситуации, что-то мне подсказывает, что ваша возможная помощь не будет лишней. Вы ведь сможете её оказать? Если что-то будет угрожать Хранителю?
– Сможем, - уверенно ответил «старший», - это соответствует нашим приказам.
– Вот и отлично, - улыбнулся я.
– Это выглядело так… естественно, понимаешь? – Лена вздохнула, - просто само предложение, работа и переезд были такими… сказочными. Фантастическими! Что эта школа сама по себе казалось лишь приятным дополнением к череде супер-везения. Понимаешь?
Я кивнул. Я действительно понимал сейчас, как никогда раньше. Всё произошедшее с нашей семьёй всё ещё было грустным, но уже не вызывало былой злости. И на Лену я смотрел теперь другими глазами. Мне не хотелось тыкать её в былые ошибки, говорить, что я был тысячу раз прав, и тому подобное. Напротив, я желал хоть в малейшей степени избавить её от боли осознания.
– Я долго думала, что это обычная практика. Школа для супер-одарённых детей… я ведь даже не вмешивалась особо, не интересовалась нюансами обучения, настолько всё это выглядело… so credible!
Я даже не поморщился. Меня больше не раздражали её англицизмы.
– Это объясняет много странностей в моей работе. У нас внедряли программу, согласно которой дети сотрудников имели право посещать рабочее место родителей. И даже участвовать в самих исследованиях. Пашку допускали даже туда, где вход охраняли правительственные агенты, представляешь?
Она вздохнула. Потёрла виски. Сделала глоток воды из пластиковой бутылки.
– А всё началось с того тестирования… помнишь? Ты тогда ещё не хотел его везти? Будто чувствовал что-то… совпадение? Сейчас-то я точно понимаю, что нет! Не совпадение! Весь этот спектакль с моим офером был нужен только для того, чтобы вытащить Пашку в тот центр…
Я молчал. Боялся, что любым вмешательством сделаю только хуже. Видимо, Лена увидела в моём молчании тень осуждения, и зарыдала, уткнувшись себе в колени.