Шейд
Шрифт:
Мой зверь ревел в ярости, совершенно не понимая, что вообще происходит, и желая разнести всё на атомы в радиусе королевства.
Почему моя истинная пара убегает от меня куда-то на пауке? Это что, игра такая?
Ох, поймаю - отшлёпаю!
Но сначала надо как-то заловить.
Поднажал, сделал мощный рывок и подбил паука, повалив его на землю, как щенок тефтельку.
Моя пушистая хулиганка скатилась с него кубарем. Чтобы она не ушиблась и приземлилась на что-то мягкое, пришлось нырять на землю, подставляя ей своё тело.
Одна
Я реально оглох.
Пользуясь тем, что мой зверь на долю секунды опешил от боли и изумления, я быстро взял над ним контроль и обратился в человека.
Осторожно, но при этом сильно сжав трепыхающееся пушистое тельце, я подмял его под себя, и через секунду в моих объятиях Ксана тоже вернулась в женское обличье.
– Что за паника, котёнок?
– пытаясь выровнять сбившееся дыхание, мягко спросил я жену. Голос звучал хрипловато.
– Ты же знаешь, что я никогда тебя не обижу!
Обнажённая, раскрасневшаяся, со вздымающейся грудью и сверкающими изумрудными глазами-омутами - Ксана выглядела сейчас невероятно соблазнительно.
Я моментально забыл и про отбитый пах, и про расцарапанную грудь. Регенерация у меня отличная, так что раны затянулись быстро, но аромат крови, который остался на коже -манящий, притягательный - будоражил, сбивал с мыслей. А вид и запах моей женщины, которую я сжимал в своих объятиях, - такой хрупкой и желанной - сводил с ума.
Мой зверь метался внутри меня, и я знал лишь один способ его успокоить.
– Ты...
– выдохнула Ксана, но я не дал ей продолжить, накрыв её рот своим.
Я не просто её целовал, а, скорее, клеймил этим ненасытным жгучим поцелуем, заявляя свои права на эту женщину, заставляя её сдаться и подчиниться мне. И, лишь когда её тело послушно обмякло в моих руках, а сладкий юркий язычок начал отвечать моим движениям, я нашёл в себе силы оторваться от неё.
– Син, хватит подглядывать, лысый извращенец!
– рявкнул я, оглядываясь по сторонам в поисках паука.
Этот напуганный таракан был обнаружен на ближайшем дереве. Как он туда залез и не сломал своей массой - осталось для меня загадкой.
В панике хлопая глазищами и возмущённо потряхивая хелицерами, он притаился среди ветвей, и по нему было видно, что он мечтает удрать отсюда как можно дальше, но что -то ему не даёт.
– Поставь нам купол невидимости и тишины, Син, живо!
– глядя на этого мохнатого чудика в упор, приказал я самому сильному магу планеты.
Паук недовольно поморщился и фыркнул, но всё же махнул лапой, и вокруг меня и Ксаны тут же заискрился едва видимый глазу защитный купол. Последнее, что я от него услышал, было звуком ломающихся ветвей, громкий «шмяк» об землю и панический топот восьми улепётывающих паучьих лап. Ему бы слоном в цирке работать.
–
– отчего-то заикаясь, спросила тихим голоском жена. Испугалась, наверное, бедная, когда с паука падала.
– Так ведь Син его создатель и хозяин. Он им управляет, - пояснил я, удивившись её вопросу. Наверное, всё же умудрилась где-то приложиться головой.
– Ты мне лучше объясни, жена моя, с какой это радости ты обернулась прямо на лужайке перед Микаэлем, и зачем ты ласкала этого эльфа? Нашей ночи любви тебе показалось мало?
– я начал властно оглаживать её шелковистый животик.
– Микаэль?
– почему-то переспросила она, млея под моей рукой.
– Красивое имя. Но мне больше нравится Леголас.
– Кто-о-о???
– взревел я.
– Какой ещё Леголас? Где этот смертник?
– Э-э-э... Наверное, в Средиземье, - растерянно пожала плечами жена.
– Да не волнуйся ты так, Микаэль ведь женат. Не буду я к нему больше приставать. Пусть живёт.
– Не знаю, что это за деревня такая, но обязательно выясню! И я бы уже прикончил Микаэля, не будь он другом твоей матери, - заявил я, наблюдая, как удивлённо приподнимаются брови Ксаны.
– Но ты права, пусть живёт. А я, знаешь ли, тоже женат. На тебе! И буду любить тебя так долго и сладко, пока из твоей головы не выветрятся все мысли о других мужчинах!
– Правда?
– в её изумрудных глазах светилось изумление.
Она что, сомневается?
Неверие на лице малышки ранило и провоцировало меня доказать ей, что мы пара, что она для меня всё, и я весь принадлежу ей.
Где-то на подсознании крутилась отдалённая мысль, что что-то не так, что всё неправильно, усиливая желание всё исправить, заставить её принять меня окончательно. Я буквально впился в нежные губки, терзая их, наказывая, а потом зализывая и нежа свою сладкую девочку.
Сначала Ксана была напряжена, но быстро поддалась страсти, выгибаясь мне навстречу, прижимаясь голой грудью к моему торсу. Если у меня и были сомнения, то они растворились в её хриплом стоне, в тонких пальчиках, зарывшихся в мои волосы, в нетерпеливом ёрзании её впалого животика по моему каменному стояку.
– Полегче, котёнок, - прорычал я, опасаясь потерять контроль над собой, когда нежная ладошка, погладив меня по спине, опустилась на мою ягодицу, притягивая меня ближе в стремлении поскорее соединиться.
– Ты говорил, что мой, что будешь любить, - укоризненно сказала невозможная девчонка, срывая последние остатки моей сдержанности.
С хриплым стоном я ворвался в её влажную тесную глубину, дрожа от нетерпения и жажды обладания. Из последних сил старался быть осторожным, медленно и размеренно скользя в вечном танце, но выгнутая дугой спина Ксаны, острые ноготки, болезненно-сладко царапающие мою спину, бледные бёдра, вскинутые мне навстречу, и прикушенная до крови пухлая губа моей сладкой пары свели на нет мои попытки сдерживаться.