Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье)
Шрифт:
В центральном посту теперь разговаривали мало. Телефон звонил редко: команда, должно быть, успокоилась и не тревожила своего командира. Как и раньше, чувствовалось, что лодка ползет по грунту.
Командир и старший офицер вначале отдавали множество приказов, стараясь различными маневрами направить судно носом вверх и таким способом подняться на поверхность. Но, очевидно, руль глубины заклинился в таком положении, что лодка направлялась вниз, и все усилия пиратов оставались тщетными. Иногда лодка задерживалась, встречая неровности на грунте. К счастью пиратов, на дне не было обрывистых выступов или слишком крутых подъемов, и после небольшого усилия лодка всякий раз одолевала
Один раз гидрофоны отметили, что над лодкой прошел пароход. Старший офицер доложил об этом командиру. Лодка остановилась и простояла до тех пор, пока наблюдатель не известил, что шум парохода исчез. В два часа дня из центрального поста управления донесся тревожный разговор. Командир приказывал кому-то по телефону не терять надежды, не вдаваться в панику, предлагал открыть какие-то краны и обещал скорое спасение.
Люда слышала только слова командира и не поняла, в чем дело, но догадывалась, что в какой-то части подводной лодки людям угрожает опасность. Раненый подтвердил ее догадки; он тоже слышал разговор в центральном посту. Повернув голову к девушке, он рассказал по-русски, что в торпедном отделении на носу не хватает воздуха. Командир распорядился выпустить сжатый воздух из баллона при торпедном аппарате. Это даст добавочное количество кислорода, но намного увеличит атмосферное давление, тем более, что количество углекислоты в воздухе остается неизменным. Из слов командира можно было догадаться, что в торпедном отделении не работает регенератор, предназначенный для очищения воздуха.
— Больше двух часов не проживут, — сказал раненый.
Минут через тридцать — сорок в центральном посту снова зазвонили телефоны, и снова командир приказывал, уговаривал, обещал. Наконец послышался приказ, переданный по телефону в машину: выключить электричество в торпедном отделении. Раненый оперся на здоровый локоть, глаза у него блестели, он зашептал:
— Они угрожали выброситься на поверхность из торпедных аппаратов. Теперь они не смогут впустить сжатый воздух в торпедные трубы.
Время тянулось невыносимо медленно, и девушка представляла себе агонию людей, находившихся в каких-нибудь двадцати пяти метрах от нее: темнота, тяжелый воздух и сознание скорой, неминуемой смерти…
Лодка все ползла и ползла. Прошел час, полтора. Может быть, в торпедном отделении уже все погибли… Раненый уснул, Люда вытянула на столике руки и положила на них голову. Так она сидела долго, и ей казалось, что в каюте тоже не хватает воздуха. А в голове гудело, звенело.
Лодка остановилась. Свет электрической лампочки погас, каюта тонула в полумраке. Из центрального поста доносились телефонные переговоры.
— Аккумуляторы сели, — сказал кому-то старший офицер.
На некоторое время наступило молчание. Потом командир и старший офицер стали советоваться. Иногда вмешивался Анч, один раз какое-то слово вставил и рулевой.
Раненый зашевелился, проснулся и поднял голову, вслушиваясь в разговор. Старший офицер предлагал два выхода: первый — выкинуть через специальный люк аварийный буёк на поверхность моря в надежде, что советские пароходы заметят его и пришлют водолазную партию; второй — затопить боевую рубку и через неё одному или двоим выброситься на поверхность в так называемых подводных парашютах, то есть в водолазных масках с маленьким баллоном воздуха. В распоряжении пиратов были две такие маски. Те, кто выбросится, должны принять меры к спасению экипажа подводной лодки.
— Хорошо, — сказал командир. — Проверьте маски и приготовьте боевую рубку к затоплению. На поверхность подыметесь вы с господином агентом.
Господином агентом командир подводной лодки называл Анча.
— Тем временем, — продолжал он, — я дам господину агенту инструкции.
Было слышно, как командир и Анч вышли из центрального поста управления в командирскую каюту. Через несколько минут оттуда донеслась бешеная ругань командира. Он вернулся обратно в центральный пост управления и сказал старшему офицеру, что из каюты исчез пакет с важными документами — зашифрованные инструкции командования.
Но у пиратов не было времени обсуждать вопрос, куда исчезли документы. Командир успокоился на том, что документы зашифрованы, а кроме того, никак не могли оказаться за стенами лодки.
— Маски в исправности, рубка готова к затоплению, — рапортовал старший офицер. — Разрешите надеть?
— Только взгляните, как там у вас в каюте!
Раненый поднял голову, собираясь, очевидно, что-то спросить у старшего офицера, когда он войдет в каюту. Но ему не пришлось спрашивать. В центральном посту раздался револьверный выстрел, и кто-то тяжело упал на пол. Падая, человек ударился головой о дверь, открыл ее и немного съехал по ступенькам в каюту, где находились Люда и раненый. Перед ними лежал труп старшего офицера.
За полуоткрытой дверью послышался новый выстрел, и там еще кто-то упал. Раненый вскочил с постели, сел и дико озирался в полутьме.
— Готово! — послышался голос командира. — Согласно инструкции, мы должны сохранять наше плавание в абсолютной тайне. На лодку мы уже не сможем вернуться: здесь, вблизи чужих вод, командование не будет ее поднимать.
— План наших дальнейших действий? — сухо спросил Анч.
— Мы должны выбросить вместе с собою клипербот. В шестидесяти пяти милях отсюда крейсирует наша надводная база. Необходимо добраться до места назначенного свидания. Надевайте маску, она прикроет вам голову, а маленький баллон с воздухом даст возможность дышать и ускорит вылет из воды. Помните, мы на глубине восьмидесяти пяти метров. Это смертельно опасная глубина. Водолазов в мягких скафандрах поднимают отсюда в течение четырех часов во избежание кессонной болезни, часто угрожающей смертью. Мы вылетим в течение нескольких секунд, как пробка из бутылки. На этой глубине давление восемь с половиной атмосфер, а в нашей лодке — обычное. Значит, и в организме нашем оно обычное. Это и должно нас спасти. Главное — не задерживаться в рубке, когда в нее хлынет вода. Нас должно вынести сразу, для этого я подниму там давление воздуха.
— А клипербот? — спросил Анч.
— Мы привяжем к нему весла, и он поднимется вслед за нами.
— На всякий случай нам надо переодеться, — сказал Анч. — Я должен приклеить бороду.
Они возились еще некоторое время и наконец перешли в боевую рубку. Оттуда Анч направился в каюту, где были девушка и раненый.
Анч заговорил с последним — поблагодарил его за хорошую работу, за удачную провокацию юнги и закончил:
— Вы были хорошим помощником, мне жаль разлучаться с вами. Но я оставляю вам компаньонку и обещаю доложить нашему начальнику о вас как о герое нации.
Раненый просил взять его с собой, он обещал на всю жизнь остаться верным слугой Анча.
— К сожалению, у нас только две маски, да, кроме того, мы не смогли бы справиться с раненым.
Раненый впал в отчаяние, он ничего не хотел слушать и только умолял спасти его.
Послышался голос командира — он звал шпиона. Анч повернулся к девушке.
— Прощайте, красавица, больше нам не придется встретиться, — сказал он по-русски. — Вы интересовались своими друзьями? Ими давно уже кормятся крабы, которых я обещал вам подарить.