Шхуна, которая не желала плавать
Шрифт:
Фетерстон не мог найти выход из положения, хотя он постоянно думал о «Лейчестере». Десятки раз проверял положение корабля на карте. И каждый раз не мог решить этой головоломки. Капитан «Джейн» сказал, что брошенное судно дрейфует к северо-востоку. Но Фетерстон давно и вплотную занимался этими водами и знал, что преобладающие ветры и течения в этом районе почти наверняка понесут «Лейчестер» на юго-восток. Но поскольку его буксиры смогут добраться до того места, где можно начать поиски, не менее чем дня за три, «Лейчестер» за это время проплывет еще 100 или 200 миль — в зависимости от силы ветра и скорости течения. Значит, нужно направить буксиры
Здравый смысл говорил о том, что Фетерстону следует учесть заявление капитана «Джейн» и соответственно планировать маршруты буксиров. Но опыт и интуиция подсказывали ему другое…
Радиограмма с «Джейн» была принята в Нью-Йорке в 12.40 по среднеатлантическому времени. Через полчаса она была передана на все корабли близ западного побережья в виде специального предупреждения об опасностях навигации. И вряд ли в Северной Атлантике отыщется корабль, который не слышал бы этой новости.
Одним из кораблей, которые слышали — и заинтересовались этой информацией, был голландский буксир «Зварте Зее». Он входил уже в нью-йоркскую гавань с лишившимся хода судном на буксире, которое привел с Бермудских островов. Несмотря на сверхчеловеческие усилия команды, «Зварте Зее» вплоть до 16.00 не мог избавиться от буксировки — заполнял танки соляркой и собирался в море.
Факты заставили капитана этого судна переменить свое мнение о «Лейчестере», который не мог уцелеть на плаву. То, что судно оставалось на плаву пять дней после того, как его бросили, говорило о том, что оно может оставаться на плаву и дальше. Пока его не найдут. И при большой удаче корабль можно привести в ближайший порт. Учтя промежуток времени между тем моментом, когда на «Джейн» видели брошенное судно, и тем, когда «Зварте Зее» рассчитывал оказаться около «Лейчестера», голландский капитан нанес на карту возможный дрейф «Лейчестера» — в северо-восточном направлении. Потом он проложил свой собственный курс к «Лейчестеру» — через шестьдесят часов.
«Зварте Зее» прошел маяк Амброз в 18.00 21 сентября. Ему предстояло пройти еще тысячу миль.
Его выход не остался незамеченным. В спасательном деле необходима эффективная разведка, а рыцари плаща и кинжала фирмы «Фаундейшен» работали прекрасно. Не успел «Зварте Зее» скрыться из вида, как Фетерстону позвонили из Нью-Йорка и сообщили, что у него появился серьезный соперник.
В 17.21 21 сентября на траверзе «Фаундейшен Лиллиан» оказался входной буй пристани Галифакса, и команда расслабилась. Моряки уже видели все прелести портового города, все, что находится за входом в гавань и лесистыми холмами с залитыми солнцем склонами. Свободные от вахты моряки собирали вещички, обсуждая, где и как они проведут время на берегу.
В 19.00 «Лиллиан» отдала швартовы у причала «Фаундейшен», и Кроу взял телефонную трубку, чтобы отдать команду главному механику Хиггинсу заглушить двигатели. Взяв чемодан, он сошел с мостика и спустился на главную палубу, где уже положили сходни.
Едва сходни коснулись дока, перед ними вырос Фетерстон. Он встретил Кроу у перил.
— «Лейчестера» видели на плаву, — выпалил он. — Вы сейчас заправитесь топливом у «Импер ройяль». Все необходимое снаряжение ждет вас у эллинга спасателей. «Зварте Зее» вышел из Нью-Йорка три часа назад. Он имеет запас скорости в четыре узла по сравнению с вами, но он находится гораздо дальше от цели, чем вы. Вам надлежит кончить здесь все дела и выйти в море в десять ноль-ноль.
Реакция команды «Лиллиан» на это решение непередаваема обычными словами. Но они были спасателями.
В 22.07 21 сентября «Лиллиан» отдала швартовы, попятилась на фарватер и вышла в море. В родном порту судно провело всего три часа.
На следующий день утром туман разнесло легкими порывами ветра с юго-запада. «Лиллиан» в это время шла на юго-восток на своей лучшей скорости — 14 узлов. Внизу главный механик судна с тревогой следил за дизелями. У Хиггинса было много причин для беспокойства. Машина «Лиллиан» постоянно являлась причиной беспокойств, еще с момента передачи корабля в состав флота «Фаундейшен». Двигатели были достаточно хороши, но требовали очень тщательного ухода и не такой напряженной тяжелой работы, которая выпадает на долю морских спасателей. За последние месяцы они все время перегревались, и Хиггинс, которого не оставляло напряжение, усматривал повод для беспокойства в каждом перебое оглушающего грохота тридцати двух работающих цилиндров.
«Лиллиан» соблюдала радиотишину и, кроме своих координат, переданных кодом, ничего больше не передавала. Это была обычная предосторожность. Конкуренты могли, используя направленные антенны, пеленговать работающую радиостанцию и по нескольким определениям пеленгов установить курс и даже ближайшие планы буксира.
«Зварте Зее» также соблюдал полную радиотишину, и спарки «Лиллиан» не слышал ни единого позывного голландского буксира, хотя постоянно следил за эфиром.
А далеко на севере, за пределами прямой связи с радио Галифакса, команда «Джозефины» пыталась спасти старичок «Орион». Они пока не знали о воскрешении «Лейчестера» из океанской могилы.
На юге ураган VIII вел себя неординарно. Почти сорок часов он неподвижно висел над полуостровом Флорида, то есть не продвигаясь вперед. О мощных порывах ветра, которые нанесли местному царству туристов урон в 12 миллионов долларов, трудно, впрочем, сказать таким образом.
О самом «Лейчестере» не было сказано ни слова. Торговые суда, идущие центральным маршрутом, опасались встречаться с брошенным судном, особенно ночью, и многие из них резко меняли курс, чтобы миновать этот район океана.
То, что судно все еще является серьезной угрозой для судоходства, признала береговая охрана США. Она намеревалась даже послать в этот район самолет, чтобы определить, возьмут ли его на буксир, или корабль отдрейфует в такое место, где он не будет мешать судоходству. Но аэропорты находились слишком далеко, и риск для самолета был слишком велик, так что этот план отложили.
Все сотрудники «Фаундейшен» получили инструктаж по дежурствам. Свет в кабинетах горел до полуночи. Те сотрудники, кому удавалось вырваться домой, спали вполуха, прислушиваясь к телефонным звонкам.
В 23.00 Фетерстону было передано сообщение с «Джозефины»:
«„ОРИОН“ СИЛЬНО ПОСТРАДАЛ ОТ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО УРАГАНА. ГРУЗОВЫЕ ТРЮМЫ, МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ЗАТОПЛЕНЫ. ВЫНУЖДЕНЫ ОСТАВИТЬ СУДНО И УЙТИ ОТ РИФОВ. КОМАНДА И ШЕСТЬ МОИХ ЛЮДЕЙ НА ОСТАВЛЕННОМ СУДНЕ ПОПЫТАЮТСЯ СНЯТЬ НАШЕ СНАРЯЖЕНИЕ УТРОМ. СЧИТАЮ НЕЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ СПАСЕНИЕ „ОРИОНА“».
Полчаса спустя через ночной эфир прорвался закодированный ответ радио Галифакса на рацию Сент-Джонса, которая ретранслировала его дальше.