Шрифт:
1.
Алина с грустью смотрела на последние островки родной земли, виднеющиеся в иллюминатор, удаляющиеся с каждой минутой, скрываясь за облаками. Возможно она больше не вернется на родину. Отец никогда не был особенно усидчивым, и они постоянно переезжали, но теперь кажется он наконец нашел свое место в жизни. Ну, по крайней мере он так говорит. Но девушка должна была признаться, что за восемнадцать лет ее жизни, отец еще никогда не был так возбужден и решителен. На все мольбы и уговоры не покидать Россию, отец лишь сунул ей в руки самоучитель ирландского. Алина смирилась с поездкой в Ирландию, но когда по прибытию в аэропорт,
***
– Нет! – Решительно заявила девушка. – Уверена, на острове Мэн с населением… какое там население? Небось не меньше чем в какой-нибудь задрипанной подмосковной деревушке?! Уверена, там есть невероятно живописные места. Прекрасно! Всегда мечтала! У меня, папа, последний класс! Мне восемнадцать! Не пять и не сорок! Когда я ходила в одну и ту же школу больше пары недель, а?! Знаешь ли, у меня отличные оценки, думаю, я смогу закончить год на отлично, а потом я планирую поступить в ВУЗ. И я достаточно хорошо знаю английский, чтобы сделать это прям здесь. Я согласилась жить на этом мизерном острове размером с московскую область…
– Вообще-то Ирландия почти в два раза больше московской области. – своим привычным менторским тоном заметил Максим Константинович.
– Невероятно! Почти в два раза! Изумительно! А твой остров Мэн? А? – Девушка уперла руки в бока, одарив отца гневным взглядом. – Что молчишь? Размером со сраный Челябинск твой Мэн! Ты езжай, куда хочешь, а меня можешь бросить прямо здесь! Я лучше бомжевать буду, чем поеду в этот британский мухосранск!
– Алина…
– Что Алина? Я терпела твою эксцентричность восемнадцать лет! Все! Кончилась терпелка! – Девушка скрестила руки на груди и театрально уставилась в окно аэропорта.
– Ладно, Алечка. В городе у меня есть коллега, он живет недалеко от центра, думаю, я могу попросить его присмотреть за тобой. Только…
– Отлично, я согласна. – С победоносным видом девушка повесила свою спортивную сумку на плечо и двинулась к выходу. Мужчина поднял свои вещи и поплелся за девушкой. Он обожал дочь, и, если дело не касалось работы, никогда не мог ее переспорить, идя у нее на поводу. В бытовых вопросах последнее слово всегда было за Алиной.
– Мой приятель, Конан О’Доннелл, – запыхаясь на ходу рассказывал Максим Константинович, – человек серьезный и занятой. Очень прошу, не доставлять ему проблем. Учись, хорошо себя веди, слушайся его как… нет, как отца, не надо, – с досадой исправил себя Максим, – меня ты совсем не слушаешься. Пожалуйста, Алечка, будь благоразумной, ладно?
– Конечно пап, никаких проблем. Учеба, магазин, дом, уборка по воскресеньям, оладушки на завтрак для твоего Конана Варвара.
– Это не смешно, Аля, он не варвар, а, ну в какой-то степени, мой коллега. – Вздохнул мужчина. – Я понимаю, что у тебя бунтарский возраст… хотя не только возраст, но постарайся быть благоразумной. Он ирландец, они очень гордый и горячий народ, не надо испытывать терпение этого человека. А то и вправду придется бомжевать. – Девушка отвернулась к окну и обиженно пробурчала.
– Ой, ой, ой! Горячий, обидчивый Конан, небось старый пердун давно уже подостыл.
Такси остановилось у странной архитектуры небоскреба с практически полностью
– Фух, наконец-то! – Отец помог дочери вытащить сумку из лифта и позвонил в дверь.
– Ага, ага! Наконец-то! – Недовольно пробурчала Алина. Она очень устала от долгой дороги и неожиданных “поворотов судьбы”, и сейчас была крайне раздражительна, и ей совсем не хотелось выслушивать привычное воркование отцовских коллег, в стиле “Максим! Какая милая у тебя дочурка! Хочешь конфетку?” Алине всегда хотелось сказать, что только если она с коньяком.
Отцу Алины недавно стукнуло шестьдесят, она была поздним ребенком, как он говорил в силу профессии, раньше не мог себе этого позволить. Но Алина была уверенна, что и потом тоже не смог бы, просто так сложилась ситуация. Мать Алины, была наоборот слишком молодой для ребенка. Будучи двадцатилетней студенткой, проходившей практику у умного и чрезвычайно интересного профессора, подпала под его обаяние. Но дальнейшие отношения строить отказалась наотрез. Вручила сорокалетнему любовнику сверток, и сделала ручкой. Максим Константинович не был создан для семейной жизни и отцовства, поэтому растил дочь, как мог. Отец всегда относился к Алине как ко взрослой, совершенно не умея по-другому. Когда девочка впервые спросила про мать, почему у других она есть, а у нее нет, ей тут же была выложена вся правда, с пояснением “так бывает”.
Все приятели отца были примерно его ровесники, плюс-минус десять лет. Поэтому когда дверь открыл молодой мужчина, на вид около тридцати лет, Алина уставилась на него, открыв рот. Помимо его возраста, мужчина поражал своей одновременно мужественной, и при том красивой внешностью. Он был больше чем на голову выше Алининого отца, широкоплечий, не мускулистый, но стройный и поджарый. Темно каштановые волосы были влажными и зачесаны назад, судя по всему их владелец лишь недавно вышел из душа. Недельная щетина была темно рыжей и выглядела весьма сексуально. В придачу к суровому мужественному лицу, у отцовского коллеги были светло-зеленые глаза с золотистыми крапинками.
Мужчины поздоровались друг с другом. Аля плохо уловила всю суть беседы, так как разговор был не на английском, а на ирландском. Максим Константинович свободно говорил на семи языках, и еще языках на десяти мог более-менее внятно изъясниться. Когда отец повернулся к дочери представляя ее приятелю, она чуть слышно шепнула.
– Черт, пап, а этот твой Конан Варвар и правда горячий. – Отец сперва побледнел, затем покраснел, а незнакомец нахально усмехнулся и протянул девушке руку.
– Шутка про Конана Варвара в духе пожилых англичан, я ее уже слышал в свой адрес, хотя мое имя правильней произносить с “л” на конце, но это не принципиально. – С улыбкой, на довольно неплохом русском проговорил мужчина. Алина подбоченилась, злясь на отца. Почему он не сказал, что друг молодой и к тому же говорит по-русски? И также злясь на этого хама, знающего ее родной язык, но все равно говорящего при ней на незнакомом.
– Да, а я думала, что старые англичане шутят про папу Шерлока, Конана Дойля. – И с этими словами девушка повесила на протянутую для пожатия руку свою сумку и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру.