Шифр фрейлины
Шрифт:
Сказанное прозвучало вызовом. Многие из собравшихся были свидетелями того, что Наполеон приказывал расстреливать и за меньшие провинности. За столом установилась гнетущая тишина. Шварценберг, чуть приподняв подбородок, смотрел в серо-голубые глаза Наполеона. Ему ли, чьи предки служили королям и императорам Священной Римской империи, склонять голову перед отпрыском мелкого аристократа из захудалой французской провинции?
Бонапарт нахмурился. За время правления привыкший ко всеобщему обожанию, он отвык от того, что кто-то способен
Тоненькие черточки на лбу императора понемногу разгладились.
– Не исключаю, что будет некоторое негодование, но вряд ли мой отъезд подорвет боевой дух французской армии… На этом, господа, закончим, меня ждет Париж.
Поднявшись, Наполеон вышел из-за стола. Накинул на плечи шинель, поданную адъютантом, распахнул дверь, уклонившись от встречного морозного ветра, ударившего со двора. Удобно расположившись в санях, он обернулся в медвежью шкуру и надвинул на самые глаза шерстяную шляпу. Немногочисленный отряд уланов, застывший по обе стороны от саней, терпеливо дожидался приказа Наполеона.
Бонапарт посмотрел на маршалов, вышедших из избы проводить командующего, насупился, глядя в их посмурневшие лица, а потом распорядился:
– И еще вот что… накормите солдат.
– В запасе только вино, – ответил Мюрат.
– Вино?.. Пусть будет вино. Трогай!
Кучер взмахнул вожжами, и сани, поскрипывая полозьями, понеслись по утрамбованному снегу, увлекая за собой малочисленный эскадрон.
– Казаки!
Крик переполошил растянувшееся французское воинство. В спешном порядке поредевшие полки отошли за сопку и приготовились к обороне. За ними, едва ли не цепляя хвост отходящей армии, вышли казаки войска Донского, в передовом отряде которого двигался командующий генерал-лейтенант Матвей Иванович Платов.
– Ваше превосходительство, – подъехал к Платову ординарец, – разрешите доложить!
– Докладывай!
– Полки Атласова перегородили французам дорогу, но они побросали обозы и ушли лесом, а вместе с ними сбежал и маршал Мюрат. Едва не успели! – горестно посетовал казак.
– Ничего, как-нибудь в другой раз поспеем, – кивнул атаман и, поддав коню в бока, въехал в поселок.
Подле одного из домов, бывшего, по всей видимости, харчевней, он заметил несколько скрюченных замерзших трупов. Жалкие лохмотья едва прикрывали истощенные тела.
– Замерзли, видать?
– Так точно, ваше превосходительство, – с готовностью ответил адъютант. – Мюрат выкатил им бочку вина, вот они напились и слегли.
– Лучше бы едой обеспечил, чем вином, – буркнул атаман и, дав коню шпор, проехал мимо.
– Да где же им еды-то взять, когда они всех своих лошадей поели.
– Лошадей, говоришь, поели… Вижу!
Взор атамана всевеликого войска Донского упал на разодранный белый скелет лошади с оскаленной пастью, ребра торчали во все стороны огромными гребнями. Рядом с лошадью, распластавшись на снегу,
– По всему видать, он свою лошадь защищал, – предположил ординарец, – а голодные французы все равно ее задрали.
– Какой же кавалерист позволит свою лошадь сожрать!
Неожиданно полковник пошевелился и протяжно застонал.
– Кажись, живой, – удивленно проговорил генерал-лейтенант Платов, попридержав коня. – Микола, глянь там, что с ним приключилось.
Спешившись, ординарец перевернул полковника на спину.
– Не жилец он, ваше превосходительство, – ответил ординарец, – пуля ему в бок попала.
Неожиданно полковник широко открыл глаза и что-то негромко пролопотал.
– Чего он там бормочет? – спросил Матвей Платов.
Ординарец склонился:
– Просит, чтобы мы забрали его в лазарет. Говорит, что может отблагодарить.
Генерал-лейтенант Платов громко рассмеялся:
– А этот француз, оказывается, шутник. На кой ляд мне его благодарность? Ладно, грузи его на сани.
– До лазарета не довезем, ваше превосходительство, – засомневался ординарец, – много крови повытекло. Помрет!
– Это уже как повезет. На все воля божья… Взяли, казаки, на сани его, – распорядился Платов. – Да шинель под него положите, чтобы от холода не околел. А то как-то не по-христиански получится.
Двое дюжих казаков аккуратно подхватили раненого стонущего француза под руки, подобрали ноги и бережно уложили на шинель, расстеленную на санях. Полковник слегка приподнял голову и что-то проговорил.
– Чего он там бубнит? – спросил Платов.
– Благодарит, ваше превосходительство.
– Ну и ладно, авось выживет. Поехали, Микола, не век же нам здесь на морозе куковать. Надо бы этого Мюрата за чуб оттаскать.
Неожиданно француз крепко ухватил ординарца за рукав.
– Никак воскрес! – подивился тот.
Морщась от боли, француз быстро заговорил, слегка подавшись остроносым лицом вперед.
– Просит вас взять от него подарок, ваше превосходительство.
– На что мне его подарок? – пожал плечами Матвей Иванович. – Ты ему сказал?
– Сказал, да уж больно упрямый француз попался. Говорит, что без подарка никак нельзя. Дескать, иначе несите меня на прежнее место.
– Эка бестия! – подивился генерал-лейтенант. – Этот непременно выживет. Пес с ним! Спроси у него, что там за подарок?
Ординарец перевел. Глаза француза оживленно блеснули, и он заговорил с еще большим жаром.
– Как его прорвало! – подивился Платов. – Так что он там?
– Говорит, что у него есть амулет, который якобы принадлежал императору ацтеков. Обладателю этого амулета всегда сопутствует удача и богатство. Говорит, что такой амулет должен быть у такого достойного человека, как русский генерал.
– Ишь оно как! Ты у него вот что спроси: чего же он тогда его своему Бонапарте не передал?