Шифр фрейлины
Шрифт:
– Сегодня вечером состоится, так сказать, официальная часть награждения, где в вашу честь будет организовано торжество. Так что готовьтесь принимать поздравления. Ну, а сейчас давайте посидим с вами по-домашнему. Вы жалуете крендели? – совсем запросто поинтересовался император.
– Ежели они, конечно, с маком…
– С маком, милейший граф. С маком… Прошу вас к столу.
– Ваше величество, позвольте вам сделать подарок, так сказать, ответный.
– Подарок? – удивленно протянул император. Выглядел он слегка обескураженным. Что же можно подарить человеку, владеющему целой империей. –
– Один драгоценный камушек. Изумруд.
Император весело рассмеялся:
– А вы хитрец, ваше сиятельство! Я вам жалую титул графа, а вы мне в ответ всего лишь камушек. – И, заметив, как генерал-лейтенант нахмурился, быстро продолжил: – Ну-ну, полноте, я же пошутил! Показывайте, что у вас там за камушек, я просто сгораю от любопытства.
Генерал-лейтенант вытащил из кармана коробочку, обшитую красным бархатом, и щелкнул крышкой. Взору императора предстал огромный ограненный изумруд. Александр Павлович, повидавший на своем веку множество самых выдающихся украшений, не сумел сдержать вздоха восхищения. Камень был совершенен. Обычно столь крупные изумруды имеют существенный изъян, как правило, они мутноваты, содержат различную цветовую гамму, а этот обладал невероятной прозрачностью, будто был создан из зеленых морских глубин.
Император был славен своим часто меняющимся настроением: порой беспричинное веселье менялось на глубокую подавленность. Через меланхолию, неожиданно накрывшую его, проступил задорной улыбкой свет.
– Откуда же у вас такая красота, Матвей Иванович? Признавайтесь! Уж не с ордена ли самого Бонапарта?
– Пленный полковник передал. Француз.
– Француз? – удивленно протянул государь.
– Да, ваше величество. Он был ранен, мои казаки отправили его в лазарет, вот он в качестве благодарности и передал мне этот изумруд.
– Этот полковник выжил? – спросил Александр Павлович, продолжая изучать камень.
– Я справлялся о нем, ваше величество. Мне сказали, что с ним все в порядке. Он пошел на поправку. Француз сказал мне, что этот изумруд принадлежал когда-то ацтекскому императору.
– Ах, вот оно что! – подивился государь. – Можно только представить, через сколько рук прошел этот камень, и, надо полагать, что держали его не самые последние люди… Ваш подарок великолепен, Матвей Иванович.
– Не хуже вашего, ваше величество.
Александр Первый рассмеялся. Уныние ушло, в нем проснулся молодой жизнерадостный человек, ценивший добрую шутку.
– Однако мы с вами заболтались, дорогой Матвей Иванович: прошу отведать кренделей с маком! – широким жестом пригласил он генерала к столу.
Глава 33
Случайная встреча
Высадив пассажира, таксист повернул в переулок, выехал на параллельную улицу и остановился у металлических ворот с небольшой калиткой. Он даже не удивился, когда минуты через две из нее с объемной сумкой вышли Лозовский и его приятель. В этом районе таксист проживал в детстве, так что знал здесь каждый закоулок, и для него не являлось откровением, что дом, в который вошли Лозовский с Назаром, был проходным и уводил в большой двор, огороженный по периметру сталинскими постройками.
В
Вытащив телефон, таксист произнес:
– Я нашел их.
– Молодец.
Отключив телефон, Корень сунул мобильный телефон в карман куртки. Сухой, жилистый, с потемневшей кожей, с длинными мускулистыми руками со вздувшимися венами, он и в самом деле чем-то напоминал корень крепкого могучего дерева. От всей его фигуры так и веяло скрытой угрозой.
Более не таясь, Лозовский что-то энергично говорил своему приятелю, совершенно не подозревая о том, что за ними наблюдает внимательная пара глаз. Видно, сговорившись, приятели поставили сумку на землю и, ухватившись поудобнее за ручки, зашагали дальше. Аккуратно обошли выпиравший угол палисадника, после чего направились к ближайшему подъезду. Взявшись за ручку двери, Лозовский потянул ее на себя и вошел в здание.
Корень вышел из «Шевроле» и, держась противоположной стороны, направился за ними. Как только дверь за Назаром захлопнулась, он, убыстряя шаг, приблизился к дому и через узкие окна подъезда увидел, как приятели поднялись по лестнице на второй этаж. Потоптавшись на лестничной площадке, Лозовский позвонил в правую дверь. Довольно хмыкнув, Корень вытащил телефон и сообщил:
– Командир, все в порядке. Они затаились на Гвардейской, восемнадцать, квартира пятьдесят восьмая.
– Ты знаешь, что нужно делать?
– Знаю.
– Можешь приступать сейчас же. Тянуть не стоит.
– В руках у них была какая-то сумка.
– И что?
– Мне показалось это странным.
– Сумка, говоришь… Ладно, возвращайся, решим!
– Понял.
Иннокентий объявился только через три часа. Брякнув пакетом с двумя бутылками пива, прошел в коридор.
– Что там, рассказывай! – нетерпеливо потребовал Таранников.
– Из банка они вышли пустыми, – ответил Иннокентий.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Сумку он держал подмышкой. В ней и пару тапочек не спрячешь. На всякий случай я даже фотографию сделал. – Разблокировав телефон, Иннокентий сказал: – Взгляни.
Алексей Павлович всмотрелся в экран, на котором отчетливо были видны фигуры четырех человек. Первыми в джинсовых куртках, из-под которых просматривались бронежилеты, выходили полицейские, а за ними, широко улыбаясь, топал Владлен со своим другом. В небрежно свернутой сумке невозможно было укрыть даже пачку чая, не говоря уже о сумме в три миллиона долларов.
– Проклятье! – вырвалось у Таранникова. – А я, честно говоря, почему-то думал, что деньги они все-таки заберут с собой. Тогда какого же рожна он остался в хранилище? Не нравится мне все это, что-то здесь не то…
– Получается, деньги остались в хранилище?
– Выходит, так. Даже если они распихали десять пачек по карманам, это совершенно не та сумма, из-за которой стоит идти на криминал. Они тебя не видели?
– Нет, я как только вышел из машины, так сразу смешался с толпой. А потом зашел в продуктовый магазин, оттуда и сделал фотографии; вон, даже блики от стекла на снимке имеются.